Ты же знаешь, Вика, я не доверяю нашей медицине.
Она лечит
Следствие, а не причину.
- Причину лечат в церкви, - обронила она.
- У меня
Нет сил лечить причину. Я болен и стар.
- Стар?! - воскликнула Вика. - Сорок три
Года - и стар?
- Я стар от другого, - спокойно ответил он. - От постоянной боли. От боли стареют очень быстро. Месяц такой боли идёт за пять лет
Жизни.
- Но ведь в клинике
Люди. Тоже больные. Значит, понимающие твою
Боль. Ты загнал сюда себя как отшельника.
- Запомни, Вика, не только сытый голодному не
Товарищ. Ещё в большей степени голодный голодному не друг.
Мне Раньше тоже казалось, что больному легче пожалеть больного. Это не так. Больные
Все эгоисты. Нельзя
Любить людей, когда у
Тебя что-то болит. Нужно сначала избавиться от боли.
- Ну, а
Друзья?
Коллеги?
Он вяло улыбнулся.
- Какие друзья могут быть у писателя? Коллеги? Сочинители все как больные люди. Они завистливы, эгоистичны и самолюбивы. Кроме того,
Мой Вид вызывает
Жалость. А я не хочу, чтобы меня жалели. - Он поморщился. - Не хочу, чтобы меня хоронили с трогательными слезливыми речами. Не хочу, чтобы, закопав меня в землю, мои друзья заторопились бы на поминки… жрать да пить.
Вика почувствовала в голосе сочинителя
Раздражение.
- Но
Кто за тобой здесь будет ухаживать? - ласково спросила она.
- Госпожа Янь.
- Кто? - не поняла
Женщина.
- Собачка, которая тебя встречала. Пекинесик. Я подобрал её на помойке, куда её, больную и умирающую, выбросили любящие хозяева. Я подобрал её, выходил. Теперь она мне служит. Нет преданнее
Существа, чем собака.
Вика почувствовала укор в свой
Адрес и промолчала, полагая, что сочинитель находится в бреду. Он говорил о собаке, как о женщине.
- У тебя просто… подавлена
Воля, - вырвалось у неё. - Ты никак не хочешь взглянуть на ситуацию трезво.
Тихий трескучий
Смех раздался в
Ответ на это замечание.
- По поводу воли и трезвости я расскажу тебе реальную историю, - произнёс сочинитель. -
Если ты когда-нибудь встретишь талантливого писателя, подари ему эту историю. Пусть напишет хороший
Рассказ. Одной девушке по ошибке поставили
Диагноз «
Рак» и объявили по
Любви к ближнему, что
Жить ей осталось полгода. Девушка была очень волевая и трезвая, и рассудила так: раз такое
Дело, то нужно помириться со всеми близкими, попрощаться с ними, а уж
Потом и в
Гроб можно ложиться. Все мы, дескать,
Там рано или
Поздно окажемся. Стала она прощаться - литературно так, театрально, по-чеховски, одним словом - по-русски. Любимый юноша, который
Никогда не выказывал своих чувств, рыдал у неё на груди как
Ребёнок. Все плакали, молились, просили у неё прощения, носили её на руках, точно дитя. Они тоже с нею прощались по-русски. Продолжалось это театральное
Действо полгода. Ей понравилась
Роль умирающей героини, она влюбилась в самоё себя. И вдруг -
Звонок из больницы! Простите, мол, вышло досадное недоразумение. У
Девушки, у которой рак, такие же
Имя и
Фамилия. Та девушка скончалась, вы же абсолютно здоровы. Живите и радуйтесь жизни. - Сочинитель прервался и посмотрел в
Окно, за которым был виден старый засохший дуб, сражённый некогда молнией. - Ты думаешь, она обрадовалась своему воскрешению? Трезвая, волевая девушка. Ты думаешь, она бросилась любить
Жизнь? Нет, милая Вика. Это была русская девушка, чеховская. Она уже успела полюбить своё трогательно-прощальное умирание, взлелеять его. Так и не сказав никому о своём чудесном воскрешении, девушка простилась со всеми близкими и наложила на себя
Руки.
- Какой
Ужас, - пробормотала Вика.
- Вот
Почему я не доверяю медицине, - сказал сочинитель. - Она не умеет настраивать
Человека на жизнь.
-
Зачем тогда ты себя настраиваешь на
Смерть?
