Книга: Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками. Страница 1

Вот уже шестнадцать лет, как я печатаю, и критики заметили в моих стихах 5 грамматических ошибок (и справедливо). Я всегда был им искренно благодарен и всегда поправлял замеченное Место.

Первая Любовь всегда является делом чувствительности: чем Она глупее, тем Больше оставляет по себе чудесных воспоминаний.

Не только русская, но, вероятно, и мировая Литература не знали Ничего подобного болдинской осени Пушкина, Если измерять не по количеству, Конечно, а по глубине и значимости написанного на единицу творческого времени.

Услышишь Суд глупца и Смех толпы холодной:
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

"Полтава" не имела успеха. Вероятно, Она и не стоила его; но я был избалован приемом, оказанным моим прежним, гораздо слабейшим произведениям; к тому же это Сочинение совсем оригинальное, а мы из того и бьемся.

Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне...
Человек, в лихорадочном бреду находящийся, едва ли скажет что нелепее. Мы уже Ничего не говорим о глупой луне: ей и действительно не мудрено поглупеть от разных нелепостей, обращаемых к ней нашими стихотворцами. Но глупый небосклон!!! Едва веришь глазам своим, что видишь это в печатной книге.

Я твой по-прежнему, Тебя люблю я вновь
И без надежд и без желаний.
Как пламень жертвенный, чиста моя любовь
И Нежность девственных мечтаний.

Друзья! не Всё ль одно и то же:
Забыться праздною душой
В блестящей зале, в модной ложе,
Или в кибитке кочевой?

Онегин, сказал некто, родился под звездою Дон-Жуана, но в нем много русской правды.

Каков я Прежде был, таков и ныне я:
Беспечный, влюбчивый. Вы знаете, друзья,
Могу ль на Красоту взирать без умиленья,
Без робкой нежности и тайного волненья.
Уж мало ли Любовь играла в Жизни мной?
И не исправленный стократною обидой,
Я новым идолам несу мои мольбы.

Никогда и ни на одну критику моих сочинений я не напечатаю возражения.

Цели Нет передо мною:
Сердце Пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный Жизни Шум.

Я ударил об наковальню русского языка, и вышел стих - и Все начали писать Хорошо.

Его величество заметить изволил, что принятое Вами правило, будто бы Просвещение и Гений служат исключительным основанием совершенству, Есть правило опасное для общего спокойствия. Нравственность, прилежное Служение, Усердие предпочесть должно просвещению.