Персонаж: Петр Пустота

Но вместо того чтобы возразить, я отхлебнул шампанского (этому простому рецепту я следовал всегда, когда на столе Было Шампанское, а Разговор шел о политике).

- А как Увидеть пустоту?
- Увидьте самого себя, - сказал барон. - Извините за невольный каламбур.

Публика была самая разношерстная, но Больше всего Было, как это обычно случается в Истории человечества, свинорылых спекулянтов и дорого одетых ***ей.

Обман и, может быть, величайший из женских секретов заключается в том, что Красота кажется этикеткой, за которой спрятано нечто неизмеримо большее, нечто невыразимо более желанное, чем Она сама, и она на него только указывает, тогда как на самом деле за ней Ничего особого Нет... Золотая этикетка на пустой бутылке... Магазин, где Все выставлено на великолепно убранной витрине, а в скрытом за ней крохотном, нежном, узком-узком зале... Да, в этом зале - Пусто.

Представьте себе, что Все, что может дать прекрасная Женщина, составляет сто процентов.
Так вот, девяносто процентов Она дарит в тот Момент, когда просто ее видишь, а остальное, из-за чего идет весь тысячелетний Торг, всего лишь крохотный остаток. И Эти первые девяносто процентов невозможно разложить ни на какие составные части, потому что Красота неопределима и неделима, что бы Там ни врал Шопенгауэр. А что касается остальных десяти, то это просто совокупность нервных сигналов, которые не стоили бы Ничего, не приходи им на Помощь Воображение и Память...

Красота недостижима. Точнее, Она достижима, но только сама в себе, а то, чего ищет за ней опьяненный страстью Разум, просто не существует.

Но в нас горит еще желанье, к нему уходят Поезда, и мчится бабочка сознанья из ниоткуда в никуда.

Почему, думал я, почему любой социальный катаклизм в этом мире ведет к тому, что наверх всплывает это темное Быдло и заставляет всех остальных Жить по своим подлым и законспирированным законам?

я Никогда особо не понимал своих стихов, давно догадываясь, что Авторство - вещь сомнительная, и Все, что требуется от того, Кто взял в Руки перо и склонился над листом бумаги, так это выстроить множество разбросанных по душе замочных скважин в одну линию, так, чтобы сквозь них на бумагу вдруг упал солнечный луч.

- У вас живое Воображение, - сказала Анна. - Неужели Вид грязного вагона возбуждает в вас Все Эти Мысли?
- Что вы, Конечно, Нет, - сказал я. - Я просто пытаюсь быть приятным собеседником. На самом деле я думаю о другом.