Персонаж: ротный Глымов

- Мы Сейчас с фрицем закурили, выпили и разошлись, как в Море Корабли.
- Как это выпили, разошлись?
- Вот так - закурили, выпили, разошлись.
<...>
- Так может он коммунист был?
- Если бы он коммунистом был, его бы свои давно шлепнули.
<...>
Паскудно на душе. Как будто продал я этого немца, как Последний фраер. <...> Ты у меня спроси, кого Мне Больше жаль: "заклятого врага" фрица или нашего особиста Харченко?

Если немец не пристукнет, от сердечного приступа помру.

- Зря, что ли, казенный Спирт хлебали?
- Знали бы, не хлебали!

- Враги у меня и спереди, и сзади.
- У нас у всех так.
- У кого, у всех?
- У штрафников.

- Легче нквдшников пострелять, красноперых куда меньше, чем фрицев.
- Ты что Сейчас сказал?
- А ты оглох, комбат? Не слышал? Могу повторить.
- Будем считать, что не слышал. Ты говоришь, как Враг!
- А я и Есть враг. Я - Вор с пятнадцати лет. <...> Стало быть, я - враг и есть.

- Буду ждать, возвращайтесь.
- Это Василий Степанович, что Бог даст. Что даст, то и поимеем.

А это видно в прошлой Жизни мы шибко нагрешили, теперь искупаем. А как искупим, опять грешить начнем.

Все Там, а ты тут.

Могут обидеться за товарища Сталина, которому мы по Гроб Жизни благодарны за счастливое Детство, за нашу прекрасную Юность, за неустанную заботу о нас. Человек ночи не спит, думает, как облегчить наши никудышные жизни. Сделать нас богатыми, сытыми и счастливыми. Так что, ты нас под Монастырь не подводи - без Тебя охотников хватает.

Отец Михаил про него сказал: "бес - он". Вот и Все. И все, что от него исходит, - бесовщина.

Я тебе горбатого лепить не буду, комбат, я тебе напрямки скажу - окромя советской власти еще мать-родина Есть, Земля родная… Ты думаешь, ежели Вор, то Ничего святого у меня нету? Да поболе, чем у Тебя, комбат. Я вот родом с-под Орла, из села Ивантеевка, а Там теперь немец хозяйничает, а у меня там мать-старуха, сестренка совсем малая - это Мне хуже ножа в Сердце…