поэзия и поэты [Тема] Страница 51

остывая, сложно писать слова,
мешает цельная голова.
лоскутки собраны, хороши.
нитками белыми сшиты.

честно писать выходит от боли.
иначе Слова застревают в горле.
хоть в ручке полный Стержень чернил,
тетрадке везет - одно поле.

Глаза у судьбы стальные и ясные,
Забудусь на Миг - и Удар пропущу.
Дряхлею, грущу, трепыхаюсь и пьянствую -
Ложатся Стихи камнями в пращу.

После Пушкина ни одно Имя не может сравниться с его именем. Лермонтов, Вяземский, Майков, Тютчев - прелестные таланты, но ни Один из них не Гений. Некрасов стал популярен только в одном жанре - в прославлении бедняков.

Так уж складывалось в Жизни многих мыслителей и поэтов, что последние их произведения, отмеченные ощущением скорого ухода, даже, казалось бы посвященные совершенно "посторонним" темам, отличались поразительной глубиной и воспринимались потомками как пророчества.

"Пошли Мне долгу Жизнь и Многие года!"
Зевеса вот о чем и всюду и всегда
Привыкли мы молить - но сколькими бедами
Исполнен долгий Век!

"Памятник" - манифест не творца небожителя, не гения-отшельника, а Произведение глубоко личное, Крик Души затравленного Пушкина.

В мои осенние досуги,
В те дни, как Любо Мне писать,
Вы мне советуете други,
Рассказ забытый продолжать.
Вы говорите справедливо,
Что странно, даже неучтиво
Роман не конча перервать,
Отдав уже его в печать,
Что должно своего героя
Как бы то ни Было женить,
По крайней мере уморить.

О вы, которые, почувствовав отвагу,
Хватаете перо, мараете бумагу,
Тисненью предавать труды свои спеша,
Постойте - наперед узнайте, чем душа
У вас исполнена - прямым ли вдохновеньем
Иль необдуманным одним поползновеньем,
И чешется у вас рука по пустякам.

Генерал-адъютант Бенкендорф покорнейше просит Александра Сергеевича Пушкина доставить ему Объяснение, по какому случаю помещены в изданном на сей 1832 Год альманахе по названием Северные Цветы некоторые стихотворения его, и между прочим Анчар, древо яда, без предварительного испрошения на напечатание оных высочайшего дозволения.

Смешон, участия Кто требует у света!
Холодная Толпа взирает на поэта,
Как на заезжего фигляра: Если он
Глубоко выразит сердечный, тяжкий стон,
И выстраданный стих, пронзительно-унылый,
Ударит по сердцам с неведомою силой, -
Она в Ладони бьет и хвалит, иль порой
Неблагосклонною кивает головой.

Вот уже шестнадцать лет, как я печатаю, и критики заметили в моих стихах 5 грамматических ошибок (и справедливо). Я всегда был им искренно благодарен и всегда поправлял замеченное Место.

Не только русская, но, вероятно, и мировая Литература не знали Ничего подобного болдинской осени Пушкина, Если измерять не по количеству, Конечно, а по глубине и значимости написанного на единицу творческого времени.

"Полтава" не имела успеха. Вероятно, Она и не стоила его; но я был избалован приемом, оказанным моим прежним, гораздо слабейшим произведениям; к тому же это Сочинение совсем оригинальное, а мы из того и бьемся.