Константин Дмитриевич Бальмонт. Под новым серпом (№ 371362)

Новая Луна зовет Новую Луну, и девять Лун ведут свой вещий хоровод, зовут десятую. Любящий лик смотрит в любящий лик, и, когда Любовь переплес Нет через Край, в тайности возникает Новое Существо, чтоб творить Жизнь, чтоб Любить освеженною новой любовью Землю и Звезды, Солнце и Луну, себя и Цветы, себя и материнскую Грудь, таинственнее которой в ее жизнетворчестве нет Ничего среди таинств красоты. В неистощимой сказке Жизни, плещущей звездными водоворотами, женская Тайна, материнское лоно, пребудет Навсегда самым звездным знаком, Пока будут в мире ночи и дни.
Девять Лун благостно колдуют в ворожбе меняющихся ликов. Девять белых прях прядут в запредельности белую ткань для новой жизни. И два целующиеся рта, из ночи в Ночь, блаженны, в самозабвении, не чувствуя, не Зная, что уже новая Душа незримо начала Жить на Земле, а девять белых прях, медленно и верно, ткут и прядут тонкую ткань свежего бытия, новое лунное Тело, которое будет солнечно мыслить и солнечно любить.
Благо тому, Кто зачат под верным звездным знаком. Благо той малой возникшей жизни, над которой ворожит любовь, Одна любовь, двояко играющая в двух сердцах, мужском и женском. Через Преграды вещества до тонкой среды доходит тонкий луч. И счастлив бывает в своей жизни тот, кто еще до рожденья был благословлен ликующим чужим счастьем, не чужим, родным, счастьем двоих, которым Было так Хорошо от Ласки, что, играя друг с другом в игру блаженства, невольно они стали отцом и матерью. От боли не уйти ни одному живому. Но и над болью, которая должна прийти и придет, раз горевшее, полное Счастье будет стоять далеким светом всю длительность жизненного времени, как долго стоит и не гаснет небесная риза Северного сиянья над холодным пространством обледеневшего Океана, где суровы ветры и причудливы живые Существа.