Автор цитат: Елена Генриховна Гуро. Страница 1

И тогда, как собачонка побитая,
трусливо дрожа,
Поплелась за тусклым прохожим.
Была голодна.

Прогнали. Башмачки промокли.
Из водосточных Вода текла.
И в каретах с фонарями проезжали
Мимо, мимо, мимо, - господа.
Он, любимый, Сильный, он Все может.
Он просто так, - не желал...
Наклонился какой-то полутемный,
Позвал пить Чай, обещал:
- «Пойдем, ципа церемонная,
Развлеку вечерок!»

Город большой, - толку-учий!

Сильный, красивый, богатый
Защитить не захотел,
Дрожала, прижавшись в худом платке.
Кто-то мимо проскользнул горбатый.

Посреди горницы стол и на голой сосновой доске лежит Хлеб и ножик.

Радость летает на крыльях,
И вот весна,
Верит редактору поэт;
Ну - беда!
Лучше бы верил воробьям
В незамерзшей луже.
На небе Облака полоса -
Уже - уже...
Лучше бы верил в чудеса.
Или в крендели рыжие и веселые,
Прутики в стеклянном небе голые.
И что сохнет под ветром торцов полотно.
Съехала льдина с грохотом.
Рассуждения прервала хохотом.
Воробьи пищат в весеннем
Опрокинутом глазу. - Высоко.

На окна Мороз накинул нежные из ледяных цветочков ризки.

Пролегала Дорога в стороне,
Не Было в ней пути.
Нет!
А была Она за то очень красива!
Да, именно за то...
Приласкалась к земле эта дорога,
Так прильнула, что душу взяла.
Полюбили мы эту дорогу
На ней поросла трава.
Доля, доля, доляночка!
Доля ты Тихая, тихая моя.
Что Мне в тебе, что тебе во мне?
А ты меня замучила!

Переплавилась Любовь в облако и сияет призывом.

Полевые мои Полевунчики,
Что притихли? Или невесело?
- Нет, притихли мы весело -
Слушаем жаворонка.
Полевые Полевунчики,
Скоро ли хлебам колоситься?
- Рано захотела - еще не невестились.
Полевые Полевунчики,
что вы пальцами Мой След трогаете?
- Мы следки твои бережем, бережем,
а затем, что знаем мы заветное,
знаем, когда ржи колоситься.
Полевые Полевунчики,
Что вы стали голубчиками?
- Мы не сами стали голубчиками,
а знать тебе скоро матерью быть -
То-то тебе Свет приголубился.

Удивленные своей чистотой и четкостью, остановились ветви.

Поклянитесь Однажды, здесь мечтатели,
глядя на Взлет,
глядя на взлет высоких елей,
на Полет, полет далеких кораблей,
глядя как хотят в небе островерхие,
никому не вверяя гордой чистоты,
поклянитесь мечте и вечной верности
гордое рыцарство безумия,
и быть верными своей юности
и обету высоты.

Золотой луч запутался в прутиках и остался надолго. Не торопится уйти.

Зажигаться стали фонари,
освещаться столовые в квартирах...
Я шептал человеку в длинных космах;
он прижался к окну, замирая,
и услышал вдруг Голос своих детских обещаний
и лихорадок начатых когда-то ночью.
И когда домой он возвращался бледный,
пробродив свой День, полуумный,
уж по городу трепетно театрами пахло -
торопились кареты с фонарями;
и во всех домах многоэтажных,
на горящих квадратах окон,
шли вечерние представленья:
корчились дьявольские листья,
кивали фантастические пальмы,
таинственные карикатуры -
волновались китайские тени.