Крики продолжаются. Это не
Люди, люди не могут так страшно кричать.
Кат говорит:
- Раненые
Лошади.
Я еще
Никогда не слыхал, чтобы лошади кричали, и
Мне что-то не верится. Это стонет сам многострадальный
Мир, в этих стонах слышатся
Все Муки живой плоти, жгучая, ужасающая
Боль. Мы побледнели. Детеринг встает во весь
Рост:
- Изверги, живодеры! Да пристрелите же их!
... Мы смутно видим темный клубок - группу санитаров с носилками и еще какие-то черные большие движущиеся комья. Это раненые лошади. Но не все. Некоторые носятся еще дальше впереди, валятся на землю и снова мчатся галопом. У одной разорвано брюхо, из него длинным жгутом свисают кишки. Лошадь запутывается в них и падает, но снова встает на
Ноги.
Солдат бежит к лошади и приканчивает ее выстрелом. Медленно, покорно
Она опускается на землю. Мы отнимаем
Ладони от ушей.
Крик умолк. Лишь
Один протяжный замирающий вздох еще дрожит в воздухе.
Потом он снова подходит к нам. Он говорит взволнованно, его
Голос звучит почти торжественно:
- Самая величайшая
Подлость - это гнать на войну животных, вот что я вам скажу!
