Книга: Мастер и Маргарита. Страница 2

- Опять началась какая-то Чушь - заметил Воланд.
- Слушаю и продолжаю - ответил Кот.

Дом скорби засыпал.

... и вообще не бывает так, чтобы Всё стало, как Было.

Антракт, негодяи!

Здоро́во, вредитель!

Тогда Огонь! Огонь, с которого Все началось и которым мы все заканчиваем!

Граждане! Что же это делается? Ась? Позвольте вас об этом спросить! Бедный Человек целый День починяет примуса; он проголодался... а откуда же ему взять валюту? Откуда? Задаю я вам Вопрос! Он истомлен голодом и жаждой. Ему жарко. Ну, взял на пробу горемыка мандарин. И вся-то Цена этому мандарину три копейки. И вот они уж свистят, как соловьи весной в лесу, тревожат милицию, отрывают её от Дела.

… он не был многословен на этот раз. Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает Трусость.

Но, - продолжал иноземец, не смущаясь изумлением Берлиоза и обращаясь к поэту, - отправить его в Соловки невозможно по той причине, что он уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас!

И, Главное, непонятно, кому и на что Она нужна, эта Голова!

Единственное, что может спасти смертельно раненного кота, - это глоток бензина.

Садись немедленно и прекрати эту словесную пачкотню.

И - представьте себе, при этом обязательно ко Мне проникает в душу кто-нибудь непредвиденный, неожиданный и внешне-то Черт его знает на что похожий, и он-то мне Больше всех и понравится.

Несчастный Человек жесток и черств. А Все лишь из-за того, что добрые Люди изуродовали его.