Есть у меня лачуга, и
День и
Ночь Она
Дарует
Мне отраду покоя, пищи, сна.
Такое мне в лачуге привольное житье,
Что негодует
Небо на
Бытие мое.
Над ней такое небо, что свод небесный весь
Лишь малая частица огней, горящих здесь.
Такой в ней
Мир прекрасный, что
Океан земной
Лишь отблеск сновидений, встающих предо мной.
Все, все, что есть в чертогах прославленных царей,
Вмещается в лачуге отверженной моей.
Излюбленная книга и
Ря Дом с ней сухарь -
Вот пир
Мой, вот мой
Ужин сегодня, как и встарь.
Полна до края чаша терпенья моего,
Взамен
Вина подолгу я
Тихо пью его,
Ласкательно скрипящий короткий мой калам{*} -
И перстень свой, и цитру я за него отдам.
Мне роскоши не
Надо, гнетут меня шелка,
Хожу в суфийской хырке{*}, душе она легка.
От лишнего, мирского оборони, господь!
Порабощает душу, отягощает плоть.
Мир-старец не прогонит наперекор уму
Высоких дум, нашедших приют в моем дому.
Назад с пути мирского
Путь преградил мне тот,
Кто для меня от века и пристань и оплот.
Все скажут: заблужденью предался я… Ну что ж?
В том истину я вижу, в чем
Люди видят ложь.
На службе падишаху - будь долог
Век его! -
Я быть уже не в силах, устал я от всего.
Хотя посланье шаха ласкает
Сердце мне,
Пронзенное тревогой, истлевшее в огне, -
У нищего ни речи, ни слов ответных нет:
Мой дом, мои лохмотья - вот лучший мой
Ответ!
Оставить комментарий: