Константин Дмитриевич Бальмонт. Под новым серпом (№ 371352)

И поздней, когда они были в радостной ночи и Рядом и он хотел овладеть ею, Она, уклоняясь немножко, шепнула: «Но только Завтра ты не пойдешь на охоту и Никого не будешь убивать, да? Ни филина, ни даже зайцев?» - «Милая, Все, что хочешь», - сказал он, блаженно хмелея.
Эта Ночь была ночь Страсти, ночь ласк, ночь Любви. Эта ночь была предельной чертой, когда с звездных деревьев на небе падают вниз золотые яблоки.
Ночь любящего и влюбленной, снова любящей. Встреча душ во встрече двух тел.
И когда молодая любимая задыхалась от счастья, она лепетала прерывающимся голосом: « Мой Ваня! Любимый!» Но в крайний острый Миг пьянящего восторга, последнего, когда к лицу ее льнуло Лицо ее желанного и два беспредельно были одно, в душе ее призрачно пронеслось, как шелест плакучей березы: «Зигмунт! Зигмунт!» Всхлипнуло чуть явственно, пронеслось и потонуло в заглушаемом стоне полного блаженства. «Мой! Желанный».