Михаил Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы (№ 188991)

Герои лучших французских драматических произведений, то Есть тех, которые пользуются наибольшим успехом именно за необыкновенную Реальность изображаемых в них житейских пакостей, всегда улучат под Конец несколько свободных минут, чтоб подправить Эти пакости громкими фразами, в которых объявляется Святость и сладости добродетели. Адель может, в продолжение четырех актов, всячески осквернять супружеское ложе, но в пятом Она непременно во всеуслышание заявит, что семейный очаг есть единственное Убежище, в котором французскую женщину ожидает счастие. Спросите себя: что Было бы с Аделью, Если б авторам вздумалось продолжить свою пьесу еще на пять таких же актов, и вы можете безошибочно ответить на этот Вопрос, что в продолжение следующих четырех актов Адель опять будет осквернять супружеское ложе, а в пятом опять обратится к публике с тем же заявлением. Да и Нет надобности Делать Предположения, а следует только из Thйвtre Franзais отправиться в Gymnase, оттуда в Vaudeville или в Variйtйs, чтоб убедиться, что Адель везде одинаково оскверняет супружеское ложе и везде же под конец объявляет, что это-то ложе и есть единственный алтарь, в котором может священнодействовать честная француженка. Это до такой степени въелось в Нравы, что Никто даже не замечает, что тут кроется самое дурацкое противоречие, что Правда Жизни является Рядом с правдою лицемерия и обе идут рука об руку, до того перепутываясь между собой, что становится затруднительным сказать, которая из этих двух правд имеет более прав на Признание.