Ханна Бренчер. Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям (№ 455895)

Мы были Там. Она и я. Я и девушка, одетая в мою одежду. Та, с непокорными волосами. С глазами, которые всегда казались красивее, когда она плакала. Их зелень пропитывалась тогда коричневыми и желтыми оттенками, точно губка, и казалось, будто вокруг ее зрачков нечто электрическое выводит узоры. И эта девушка хотела быть кем-то другим.
Не знаю, хотелось ли тебе такого когда-нибудь. Если Нет, я не против того, чтобы Навсегда остаться в Истории - в истории всех времен - единственным человеком, который жалел о том, что не может поменяться жизнями с кем-нибудь другим. С такой девушкой, которая не думает слишком много, не принимает Все слишком близко к сердцу, не ведет себя так, будто все ее Существование - двенадцатитрековый CD с извинениями, поставленный на бесконечный Повтор. С девушкой, которую часто целуют под дождем, которая из-за обилия своих грандиозных планов забывает купить продукты и порой без всякого повода приносит домой Цветы, просто потому что они красивые и ей нравится, как они смотрятся в ее золотых вазах.
Это не так просто, как в те дни, когда Мне Было пять лет и мы с моей лучшей подружкой притворялись, что обмениваемся прическами, словно они были шлемами на наших головах, перед тем как выбежать на асфальтовую площадку гулять. Она обменивала свои веревочные косички на мою стрижку в стиле сиротки Энни, и нам казалось, что нет Ничего прекраснее, чем стать кем-нибудь другим на целые долгие тридцать пять минут. Оказывается, такого рода подвижность и живость воображения достигают пика и начинают тускнеть примерно в возрасте тринадцати лет. И все же в той примерочной я хотела быть кем-то другим. Быть кем-то в пространствах, окружавших меня со всех сторон.