Лев Николаевич Толстой. Исповедь (№ 384529)

Я долго жил в этом сумасшествии, особенно свойственном, не на словах, но на деле, нам - самым либеральным и ученым людям. Но благодаря ли моей какой-то странной физической Любви к настоящему рабочему народу, заставившей меня понять его и Увидеть, что он не так глуп, как мы думаем, или благодаря искренности моего Убеждения в том, что я Ничего не могу знать, как то, что самое Лучшее, что я могу сделать, - это повеситься, - я чуял, что Если я хочу Жить и понимать Смысл Жизни, то искать этого смысла жизни Мне Надо не у тех, которые потеряли смысл жизни и хотят убить себя, а у тех миллиардов отживших и живых людей, которые делают Жизнь и на себе несут свою и нашу жизнь.