Лара Гааль. Письма моих друзей. Буквенный угар. Самой первой дочке в её девятнадцать (№ 22940)

... Когда мы ссорились с твоим папой, (а ссорились мы в основном потому, что Мне казалось, что он не разгадывает верно мои прихотливые шарады, а значит - о, Ужас! - не любит меня), он выбегал глотнуть воздуха, задыхаясь от острой нехватки слов. А я охватывала Тебя руками поверх мячика живота и горестно сетовала, что, вот, нас не понимают, не любят, и остались мы с тобой вдвоем, но мы-то друг Друга не бросим, Никогда, и всегда поймем без лишних слов... Папа твой возвращался, клал перед нами цветущую веточку алычи, и говорил свое кроткое « Прости меня». Он очень быстро убеждал себя, что виноват сам. Даже когда не понимал в чём. Такой он у нас Мужчина. Драгоценный. Потом были веточки с цветками черешни, потом вишневые, яблоневые веточки. Весь Порядок цветения фруктовых деревьев Юга был представлен в умилостивление Богини Воображаемой Боли. Ах, эта Роскошь ссор ни о чем! Это сладостное Безумство риска: Всё или Ничего! Как не боялась я тогда претендовать на то, чтобы меня просто угадывали. Без слов. Потому что, что же ещё Есть Любовь, Если не эта безошибочность понимания друг друга? Так я думала тогда. Сейчас... впрочем, неважно.