Видишь ли, я был Ником Валентайном, у меня была его
Память, его
Страхи,
Все несбывшиеся
Надежды, а
Потом я узнал, что это все даже не мое.
Добро, что мы творим - вот что
Наше, и ничье другое. И даже,
Если это единственное, что я когда-нибудь смогу считать своим, не Ника, не Института, а своим, тогда я смогу умереть счастливым.