Морозов сделал повелительный
Знак, и опричники невольно посторонились. Гремя колокольцами, боярин подошёл к столу и опустился на скамью, напротив Иоанна, с такою величественною осанкой, как будто на нём вместо шутовского кафтана была царская риза.
- Как же
Мне потешать
Тебя, государь? - спросил он, положив локти на стол, глядя прямо в очи Ивану Васильевичу. - Мудрён ты стал на потехи, ничем не удивишь тебя! Каких шуток не перешучено на Руси, с тех пор как ты государишь! Потешался ты, когда был ещё отроком и конём давил
Народ на улицах; потешался ты, когда на охоте велел псарям князя Шуйского зарезать; потешался, когда выборные
Люди из Пскова пришли плакаться тебе на твоего наместника, а ты приказал им горячею смолою бороды палить!
Опричники хотели вскочить с своих мест и броситься на Морозова;
Царь удержал их знаком.
- Но, - продолжал Морозов, - то
Всё Было ребяческое
Веселье; оно скоро тебе
Надоело. Ты начал знаменитых людей в монахи постригать, а жен и дочерей их себе на потеху позорить. И это тебе прискучило. Стал ты выбирать тогда лучших слуг твоих и мукам предавать. Тут
Дело пошло повеселее, только ненадолго. Не всё же ругаться над народом да над боярами. Давай и над церковью Христовою поглумимся!
Оставить комментарий: