Дан любил чернявеньких.
И рыжих тоже.
И светленьких - очень сильно.
Дан любил всех женщин, особенно тех, чьи бедра напоминали ему о всеобщем мужском
Счастье. Тех, чьи ямочки на спине становились чуть глубже,
Если слегка надавить на ягодицы, и сводили с ума. Тех, чья нежная
Кожа казалась легкой простыней из прохладного мирассийского шелка. И когда его огрубевшие пальцы осторожно касались её, немножко царапая - Дан знал наверняка -
Женщины тоже сходили с ума.