Батюк внимательно посмотрел на Серпилина, словно вдруг увидев в нём что-то такое, о чём уже запамятовал:
- Думаешь, не знаю ваших разговоров про меня, что горяч, доведи, могу так перекрестить, что и сам
Потом не рад? Но я горяч, да отходчив. А ты мягко стелешь, да жёстко спать.
Если уж
Кто стал тебе поперёк горла, тот прощения не жди.
- Не
Мне он стал поперёк горла, а делу, - сказал Серпилин тем самым, знакомым Батюку, опасно ровным голосом, который Батюк и имел в виду, говоря «мягко стелешь». - Неужели и теперь не согласен, что не мог он полком командовать?
- Мог, не мог! Не
Пил бы, смог бы. Уже десять месяцев в
Рот не берёт.
- Ну что ж, раз так, значит, теперь можно хоть на дивизию. - Серпилин рассмеялся, смягчив смехом
Суть сказанного.
