Национальная
Форма француза, то
Есть парижанина, стала слагаться в изящную форму, когда мы еще были медведями.
Революция наследовала дворянству. Теперь самый пошлейший французишка может иметь
Манеры, приемы, выражения и даже
Мысли вполне изящной формы, не участвуя в этой форме ни своею инициативою, ни душою, ни сердцем;
Все это досталось ему по наследству. Сами собою, они могут быть пустее пустейшего и подлее подлейшего. Ну-с, мистер Астелей, сообщу вам теперь, что
Нет Существа в мире доверчивее и откровеннее доброй, умненькой и не слишком изломанной русской барышни.
Оставить комментарий: