Георгий Петрович Щедровицкий. (№ 268710)

Мы приходим к удивительному парадоксу вот какого рода: Система по определению Есть то, что на части не делится.
Если я разделил систему на две, значит, у меня две системы. Зачем Мне Говорить, что у меня Одна система? Если я говорю «система», то это и есть фактически обозначение того, что оно, это целое, не может быть разделено на части.