Михаил Сафарбекович Гуцериев. Мироточивая любовь

Негожий день залит дождём

И чёрной тушью на рубашке.

Мы двое суток связки рвём,

Я говорю себе: «Уважьте!

Уважьте, милая, не надо!

Не надо чувственно рыдать,

И не читайте Пастернака,

Любить – не значит, что страдать».

Для вас мои слова шарада,

Объём обид осточертел.

Поездка вместе диковата,

И номер люкс для Вас – бордель.

Ваш нежный образ в скорлупе

И музыкальные ужимки.

Любовь канючат нараспев,

И красным цветом рвутся жилки.

Моя чесотка на стопе

Горит, до бешенства кровится.

Я на распутье, на тропе,

И гордость ветхая стыдится.

Картавлю – нужен логопед,

И моя речь совсем негромка,

Смешалась, переходит в бред,

Слова кошмарные вдогонку.

Простите, думал, как всегда:

До безобразия и просто.

Бокал вина, туда-сюда,

И мизансцена без помоста.

Я сам, не ведая, не зная,

Нашёл, что сорок лет искал.

Ответа ждал, не ожидая,

И снова к совести взывал.

Дыханьем ветра ярких губ

Я был беспомощно обласкан.

Сопротивляясь, без потуг,

Не погружаясь, обезглавлен.

Я по глазам читал слога,

За буквой «л» не видел точек.

Распятый взгляд смотрел в глаза –

Мне показалось, ты не против.

Мироточивая любовь

Пришла из Миквы, улыбаясь,

И листья мирты для венков

Лежали на окне, ссыхаясь.

Просили страстью напитать

Сумбурный случай, не дежурный.

Терзать мечту, не потакать,

Вкусив любовь, как плод безумный.

Синяк лиловый по губам

Оставит память озарённой.

Не нужно скучных мелодрам!

Сегодня ночь любви лужёной.

Вы испугались, не поняв,

Вам показалось всё шаблонным.

Я, простодушно осерчав,

Стоял пред Вами отрешённый.

Вы говорили много раз,

Руками, чувствами вздыхая,

Что я слепой, почти без глаз,

Что Ваша девственность – святая.

Что Вы готовы не сейчас

Любить, возможно, отрекаясь,

Что я, коварный ловелас,

Иду по жизни, спотыкаясь.

Прости, крикунья, виноват!

Я каюсь, ухожу покорно.

Я стал на время скуповат,

Готов любить нерукотворно.

Ушёл один, ушёл, устав.

Курил и до утра спокойно

Я ждал звонка. Терзая нрав,

Услышал в двери стук подкожно.

Да, это был кручёный взгляд,

Он был кручёный, исподлобья.

Стучало сердце невпопад,

Вы сняли платье осторожно.

Открыли чувства своей плотью,

Сказали тихо: «Забери».

Стонали губы мелкой дрожью,

И Вы шептали: «Вознеси!

Иди ко мне, не уходи!

Прижми меня, размажь по стенке!

Бери как хочешь, задуши

По-жадному, по-деревенски!»

Я дергал сверху, дергал вниз,

И мои чувства захотели!

Да, это был дневной стриптиз –

Я написал триптих в постели.

Прошу, шафранная, поверьте:

Не умирая, умирать

Намного легче. Вы доверьтесь –

Я не хочу Вас потерять.

Поверьте, я такой не видел,

Не знал, что можно отыскать.

Я шёл по жизни словно лидер

И думал – можно понукать.

Я думал, что любовь смешна,

Я думал – истина в кровати.

Казалось легче с бодуна,

Я думал, это просто пади.

Простите, строго не взыщите.

Бывает, где-то на земле

Среди ста тысяч дней событий

Любовь находят на венце.

Её находят, удивляясь,

Находят ночью на звезде,

И каждый раз, с луной сверяясь,

Летает счастье на крыле.

Я сам не знаю, что случилось.

Всё получилось как бы так…

Моя душа опять влюбилась,

И я боюсь попасть впросак.

Вы не бросайте, заклинаю!

Не уходите, страсть отдав!

Я расстояние лобзаю

И засыпаю, Вас обняв.

Я жду мгновенье и болею,

Боюсь от счастья взгляд забыть.

Ночами млею и лелею,

Хочу безумие постичь.

Мне часто снятся злые вести,

И сердце прячется в подол,

Не упрекайте и не лезьте!

В душе – кровавая мозоль.