Осип Эмильевич Мандельштам. Ода Бетховену

Бывает сердце так сурово,

Что, и любя его, не тронь!

И в темной комнате глухого

Бетховена горит огонь.

И я не мог твоей, мучитель,

Чрезмерной радости понять.

Уже бросает исполнитель

Испепеленную тетрадь.

........................................................................

........................................................................

........................................................................

Кто этот дивный пешеход?

Он так стремительно ступает

С зеленой шляпою в руке,

........................................................................

........................................................................

С кем можно глубже и полнее

Всю чашу нежности испить?

Кто может, ярче пламенея,

Усилье воли освятить?

Кто по-крестьянски, сын фламандца,

Мир пригласил на ритурнель

И до тех пор не кончил танца,

Пока не вышел буйный хмель?

О, Дионис, как муж, наивный

И благодарный, как дитя!

Ты перенес свой жребий дивный,

То негодуя, то шутя!

С каким глухим негодованьем

Ты собирал с князей оброк

Или с рассеянным вниманьем

На фортепьянный шел урок!

Тебе монашеские кельи —

Всемирной радости приют,

Тебе в пророческом весельи

Огнепоклонники поют;

Огонь пылает в человеке,

Его унять никто не мог.

Тебя назвать не смели греки,

Но чтили, неизвестный бог!

О, величавой жертвы пламя!

Полнеба охватил костер —

И царской скинии над нами

Разодран шелковый шатер.

И в промежутке воспаленном,

Где мы не видим ничего, —

Ты указал в чертоге тронном

На белой славы торжество!

1914