грудь [Тема] Страница 1

Я Бельё пуш-ап не ношу, потому что это Иллюзия, на самом деле. Там Грудь не увеличивается, там просто поролоновые вставки. Тем более, я замужем. Я в браке вообще не понимаю смысла этого. Ну что это такое? Я в пуш-апе, он с баклажаном в штанах. Идём шокировать "Вкусвилл".

У штрафников Один Закон, один Конец -
Коли-руби фашистского бродягу,
И Если не поймаешь в Грудь свинец -
Медаль на грудь поймаешь за отвагу.
Ты бей штыком, а Лучше бей рукой -
Оно надёжней, да оно и тише,
И ежели останешься живой -
Гуляй, рванина, от рубля и выше!
Считает Враг: морально мы слабы -
За ним и Лес, и города сожжёны.
Вы лучше лес рубите на гробы -
В прорыв идут штрафные батальоны!

Больше всего в людях, в существах, вас очаровывает, влечёт Жизнь. Что самое сексуальное в девушке? Да жизнь. Не Грудь, не попа, не талия, жизнь, жизнь! Когда девушка искрится, когда Она Живая, когда ты ее чувствуешь, когда она видит и чувствует Тебя. Вот это самое сексуальное - в девушке, в мужчине, хоть в марсианской каракатице.

Везде, для всех я песнь свою слагаю,
Везде Разврат открыто я корю
И грудью Грудь насилия встречаю,
И смело всем о правде говорю.

Ты на Грудь ко Мне склонилась,
И не спишь, и спишь.
Только сердца Стук размерный
Нарушает тишь.
Только мне чего-то больно
И чего-то жаль,
Только я стремлюсь невольно
За мечтами вдаль.

Я думала, Старость - румяные внуки,
Семейная лампа, весёлый уют…
А старость - чужие холодные руки
Небрежный кусок свысока подают.
Я думала, старость - Пора урожая,
Итоги работы, трофеи борьбы…
А старость - бездомна, как кошка чужая,
Безплодна, как Грудь истощённой Рабы…

Тихо сгасли звезды-недотроги
по ручьям, разбившим легкий лед.
Зяблики спустились на дороги
и совсем забыли про полет.
Скоро вся окрестность похмелела,
солнце становилось на ребро,
и шатались сосны, по колено
в снежной пене горных погребов.
Закачалась речка, льды срезая,
переправы руша, и на льду
заметался, закружился заяц,
зимогор, почуявший беду.
Грудь разбил и окровавил губы
и от боли лег, а из-за скал
грозно выходили лесорубы,
город Мой дымил в крутые трубы,
синим пеплом Снег пересыпал.

Шесть дюймов стали в Грудь врагу
Отмерит Мой кинжал…

Библия, как Грудь матери к которой можно прильнуть в минуту боли и отчаяния.

Я услышал из комнат воркующий женский Смех, тот самый загадочный женский смех, от которого, смотря по настрронию, у нас светлеет на душе, либо теснит Грудь.

- Пожалуйста, уходи.
- Какая же ты упрямая, - выдохнул Парень и подошел еще Ближе.
- Уходи, - не сдавалась я, когда он приблизился почти вплотную.
- Нет.
- Тогда уйду я.
Всего Пара шагов, меня дернули за руку и с силой развернули Назад, вовлекая в крепкие Объятия. Эбен буквально сгреб меня в охапку, прижав к своему плечу. Его горячие Губы прильнули к моим губам, требовательным поцелуем. В этот Момент я буквально забыла, как дышать.
Чувства к доктору, которые я так долго скрывала, заиграли тысячами красок. Я буквально захлебывалась от потока Любви, которую Эбен дарил Мне, прижимая к себе сильными руками, давая ощутить твердую Грудь и широкие плечи, Аромат дыхания и влажные, горячие уста...

В дымной кофейне невольно загрустишь
Над письмом в Далёко к ней.
Сердце забьется, и вспомнишь ты Париж
И напев страны своей:
В Путь, в путь, кончен День забав, в Поход пора,
Целься в Грудь, маленький зуав, кричи «ура!».
Много дней, веря в Чудеса, Сюзанна ждёт.
У неё синие Глаза и алый Рот.

Летом Хочется Любви. Чтобы до кончиков пальцев и томного головокружения. В Другие сезоны, Конечно, тоже, но жаркими днями Есть какая-то особенная потребность в нежности, долгих прогулках босиком по пляжу в мягких струящихся платьях, чтобы как в самых трепетных фильмах. Летом проще и приятнее быть женщиной, обнажая коленки и ключицы по необходимости, а не по раскованности. Мечтать. Читать романы. Пить ледяную воду, роняя на Грудь случайные капли. Верить в принцев и самые неожиданные Чудеса, которые просто обязаны случаться жаркими вечерами под пастельными красками густых закатов. Эти месяцы проходят так быстро, что Нет Ничего зазорного в том, чтобы ненадолго сбежать в свое личное королевство грез.

Дожив до старости, увы,
Я Все познала сроки:
Парик свалился с головы
И провалились щеки.
То жгло кишки, то ныла грудь,
То мучила простуда:
И головы не повернуть,
И горб, как у верблюда.
Тьфу! Право, оторопь берет,
Как вспомню гнусный кашель.
Пуст, что кошель, беззубый рот.
Чего он просит? Каши ль?
Горбушку три часа жуешь,
И то когда намочишь...
Вот так-то в старости живешь,
А умирать не хочешь!..