Есть выдающаяся книга «Возле монастырских стен» авторства Сергея Волкова, одного из последних выпускников старой московской духовной академии. На
Мой Взгляд,
Одна из лучших работ о Церкви и Троице-Сергиевой лавре периода революции. Волков знал Святителя Тихона, священномученика Илариона Троицкого, слушал
Лекции Флоренского, видел закрытие Лавры в 1920-х и ее открытие после войны, учительствовал, нищенствовал. Он умер в 1960-х, так и не обзаведясь семьей и всю
Жизнь проработав над дневниками и воспоминаниями, значительная
Часть которых пропала. Но даже то, что сохранилось и издано в виде указанной выше
Книги, поражает объемом знаний и изумительным языком, поэтичным, мягким и глубоким, которым отмечена
Эпоха модерна.
Но притягательно не только это. Ему заменили семью, бытовые удобства,
Друзей, круг общения книги. Это был
Человек, читавший всю жизнь запоем, добывавший в самые безотрадные
Годы по крупицам редкие, часто запретные книги, анализировавший их, вживавшийся в них, общавшийся с ними, как с живыми людьми.
Чтение, систематизация прочитанного,
Анализ текстов и идей стали для Волкова главным и основным делом
Жизни.
Записи содержат несколько тысяч (!) книг, брошюр и статей с XVIII и до середины ХХ столетия. Волков вспоминал, как он возвращался к книгам в трудные
Военные годы. «Я опять погрузился в
Мир познания и подлинно эстетического наслаждения. И опять, как когда-то в академические годы, я увлекся всем этим. Античный мир,
Средневековье и Ренессанс; Гёте,
Шекспир, Достоевский и Бальзак; персидские, японские и китайские
Поэты;
История Китая и Египта, философские и археологические журналы,
Мемуары, труды,
Путешествия -
Все снова ожило для меня. Я читал новые и перечитывал старые книги… Книги - вещественные сгустки мирового разума и мировой
Души - вы были истинными учителями и спутниками жизни. Академия и Флоренский, символисты, мистики, мечтатели, визионеры, поэты,
Музыканты - вы
Радость и
Цвет мира,
Учителя, наставники,
Друзья, любимые и
Родные! Все
Люди, что близко соприкасались со мною, своей добротой, участием, лаской, мудростью влиявшие на меня, все учителя, друзья,
Знакомые, ученики, товарищи - вижу, помню и благодарен Вам» - так восторженно описывал он свое
Отношение к книгам. «Как я желал бы знать, - писал он, - что думают, что говорят
Сейчас такие люди как Ромэн Роллан, Морис Метерлинк, Кнут Гамсун, Бернард
Шоу, Герберт Уэльс, Олдингтон, Фейхтвангер? Какие книги они напечатали, что сказали об этой войне и вообще о людях и жизни наших дней? И я - современник этих талантливых и глубоко уважаемых, дорогих моему уму и сердцу людей - не слышу их
Голоса и их биения сердца «в такие дни». Обидно и горько. А разную болтовню
Слышишь со всех сторон, и по
Радио, и через газеты и журналы...»
Среди тех записей, что приходилось
Видеть, есть целые разделы -
Поэзия (Княжнин, Соловьев, Агнивцев, Мережсковский, Северянин, Гумилев, Пастернак, Тэффи и еще десятки имен), история искусств,
Проза (сотни названий - от Олеши, Ильфа и Петрова, Белого, Антокольского, Вересаева до Моруа, Гашека, Локка), древняя история, средневековая история, новейшая история, библиография и, наконец,
Философия - русская и западная, которые он знал блестяще. Он делал тщательные выписки из разных книг о тех, кого знал -
Прежде всего, о Флоренском, которого боготворил. Это не считая самой разной периодики и случайных брошюр и статей. Отдельно был составлен список «книг, которые
Мне хотелось бы иметь». Среди них Мандельштам, Муратов, Мариенгоф, Роллан, Ницше, Шпенглер…
Чтобы «почувствовать» то далекое, трагическое, густо насыщенное и
Прекрасное Время,
Надо прочесть не так много авторов. Среди них, без
Сомнения, Сергей Волков.
