нацизм [Тема]

Йорг Метке.
Говорил с ним, известным в Германии журналистом, о свободе печати. В какой-то Момент, желая подчеркнуть Преимущество Германии в этом вопросе, я сказал:
- Но у вас Всё же демократическое государство!
На что Метке ответил:
- Да… у нас Демократия. При хорошей погоде. А что будет, Если Погода испортится, Судить не берусь.
И усмехнулся.
Сколько лет прошло, но я не могу Забыть ни выражения его глаз, ни чуть ироничной улыбки, ни самого определения: Демократия при хорошей погоде.

- Это до сих пор делают?! Это Безумие!
- И всегда им Было.

Нация - Все, Человек - Ничто.

И Конечно, нужно выявлять и пресекать противозаконную Деятельность тех, Кто пытается расколоть, ослабить Наше Общество, использует как Оружие сепаратизм, Национализм, неонацизм и ксенофобию. Это тоже всегда применялось в отношении нашей страны, а Сейчас, конечно, попытки наиболее активные - попытки активизировать всю эту Мразь на нашей земле.

Меня включили в базу данных украинского националистического сайта "Миротворец". Это расстрельный список для противников фашизма. И они уже убивали людей недавно. А когда Тебя убивают, на твоей фотографии пишут «ликвидирован». И я теперь на одной из таких грёбаных фотографий.

В городах одни руины,
Убиваем населенье,
И зигуем, ***ы,
Слава Украине!
***ас тупой, Зеленский,
Он не встанет на колени!
Клоун, ставший президентом,
Слава Украине!

Я хочу, - Пишет Рожецкий, - чтобы с особенной ясностью запечатлелась каждая буква этих названий. Эти названия нельзя Забыть. Здесь были лагеря смерти. Здесь уничтожались фашистами невинные Люди только за то, что они Евреи.

То, что Гестапо называло «работой», на всех других языках означало Смерть.

Безумием и ложью являлось Всё, что делали и приказывали властители Третьей империи. Ложью были их Слова, ложью Было их Молчание. С ложью они вставали, с ложью ложились. Весь их строй был ложью, ложью были их Законы, ложью были их приговоры, ложью была их немецкая Речь, Наука, Право, Вера. Ложью был их Национализм и " Социализм". Ложью были их Мораль и Любовь. Всё было ложью. И только одно было правдой: их человеконенавистничество.

Внешне Страна была такой, как всегда. Катились трамваи и Автомобили, функционировали рестораны и даже театры, хотя они работали теперь по указке, у газет были те же названия, те же шрифты. Но внутренне страна изо дня в День Все Больше дичала, нищала, загнивала, гибла. Зверство и Ложь разъедали ее. Вся Жизнь превратилась в зловонный грим.
Очень Многие проявляли Равнодушие к общественной Жизни. Они верили в обманчивое Спокойствие будней, в искусственное Веселье празднеств и манифестаций, которые «коричневые» устраивали в изобилии, чтобы заглушить вопиющую нищету крестьян и рабочих, Ужасы концентрационных и трудовых лагерей. К тому же те, Кто заступил Место изгнанных талантливых людей, и те, кто питался объедками со стола новых властителей, создавали иллюзию нового благополучия. Большинство населения обмануть, Конечно, не удавалось: возмущенных Было больше, чем довольных. При виде марширующих отрядов ландскнехтов недовольные прятались в подворотни, только бы избежать обязательного приветствия. Они до крови закусывали Губы, когда слышали гнусную песню о том, что « Мир лишь тогда хорош, когда еврею всадишь в горло Нож». Но Никто не смел открыть рта: за неугодное Слово привлекали к суду.

В этой фашистской Германии не существовало преступления злее, чем приверженность здравому смыслу, приверженность идее мира и принципам правдивости. Правительство требовало, чтобы каждый тщательно следил за своим ближним, за тем, в какой мере он исповедует предписанные нацистами Взгляды. Кто не доносил, тот уже сам был на подозрении. Сосед шпионил за соседом, Сын - за отцом, приятель - за приятелем. В квартирах разговаривали шепотом, ибо Громко сказанное Слово проникало сквозь Стены. Боялись Друга, подчиненного, официанта, подававшего Обед, боялись соседа в трамвае.
Ложь и Насилие шли рука об руку. «Коричневые» отменили Принципы, которые со времен французской революции лежали в основе общественной Жизни и культуры народов. Они вновь ввели Рабство под видом «добровольной трудовой повинности». Они заточали в тюрьмы своих противников, содержали их хуже зверей, подвергали их пыткам и называли это «физической закалкой». Они выжигали им свастики на теле, заставляли их мочиться друг на друга, выщипывать траву ртом, водили в скоморошьих процессиях по улицам и называли это «воспитанием в духе национального самосознания». Заповедь «не убий» была отменена. Политическое Убийство превозносилось, как героический Поступок, фюрер величал убийц - именно за то, что они были убийцами, - своими братьями; убийцам воздвигали мемориальные доски, убитых выбрасывали из могил; одного убийцу - именно за то, что он был убийцей, - возвели в ранг полицейпрезидента. За первые три месяца фашистского господства в стране насчитывали пятьсот девяносто три безнаказанных Убийства - Больше чем за Все предыдущее десятилетие. В эту цифру вошли только зарегистрированные, документально заверенные убийства. А число казненных в первые месяцы фашистского господства Было больше, чем за предыдущие пятнадцать лет.

А Германию тем временем Все плотней и плотней обволакивал Туман лжи. Герметически изолированная от остального мира, Страна отдана была во Власть лжи, которую изо дня в День изрыгали фашисты, миллионы раз повторяя ее в печати и по Радио. Для этой Цели они создали специальное министерство. Пользуясь всеми средствами современной техники, фашисты внушали голодающим, что они сыты, угнетенным - что они свободны, тем, кому угрожало растущее Возмущение всего мира,  - что весь земной шар завидует их мощи и величию. Германия готовилась к войне. Подготовку вели в стране и за пределами страны, открыто нарушая существующие договоры. Цель Жизни - это Смерть на поле битвы, проповедовали фашистские вожаки. Война - Высшее Предназначение нации, провозглашали громкоговорители, все свободное Время молодежи заполнялось военной муштрой.

Не спасать, не защищать,
Едут-едут зачищать:
«Москаляку на гiлляку
I на палю комуняку!»
На шевронах свастики,
Ищут, где здесь ватники.

Едут-едут БТРы
По Донбасской стороне,
И наследники Бандеры
Порасселись на броне.
И сверкают касками,
Лица скрыты масками,
На шевронах свастики,
Ищут, где здесь ватники.