родные [Тема] Страница 2

Философия и Шизофрения - Родные по духу Сёстры!

Семья стоит того, чтобы умереть и убить за нее. Борьба за своих Родных - это единственное, что помогает нам двигаться дальше, когда Больше Ничего не осталось.

Родитель не выбирает детей. Но и Ребёнок не может выбрать родителей.
Матерью Саю можете быть только вы. И Никто другой.
Ребёнок не знает, как ему выжить без родителей.
Если вам совсем Нет Дела до своей дочери. Тогда, я сам о ней позабочусь!
Я хочу воспитывать её, Пока Она не повзрослеет.
Только, это невозможно! В мире не так Всё устроено! Это не моя Ответственность. У меня даже нет на это права.
Если с Саю, что-либо случится, то нести за это ответственность должны родные.
Из-за этого Обязательства, образуется Долг а так же Значение ваших поступков!
Но... Мне этого всего не дано, я не смогу защитить её когда это потребуется.
Только вы можете! Только вы, имеете Право воспитывать Саю, поэтому.... Пожалуйста! Воспитывайте Саю, пока она не встанет на Ноги.

Есть выдающаяся книга «Возле монастырских стен» авторства Сергея Волкова, одного из последних выпускников старой московской духовной академии. На Мой Взгляд, Одна из лучших работ о Церкви и Троице-Сергиевой лавре периода революции. Волков знал Святителя Тихона, священномученика Илариона Троицкого, слушал Лекции Флоренского, видел закрытие Лавры в 1920-х и ее открытие после войны, учительствовал, нищенствовал. Он умер в 1960-х, так и не обзаведясь семьей и всю Жизнь проработав над дневниками и воспоминаниями, значительная Часть которых пропала. Но даже то, что сохранилось и издано в виде указанной выше Книги, поражает объемом знаний и изумительным языком, поэтичным, мягким и глубоким, которым отмечена Эпоха модерна.
Но притягательно не только это. Ему заменили семью, бытовые удобства, Друзей, круг общения книги. Это был Человек, читавший всю жизнь запоем, добывавший в самые безотрадные Годы по крупицам редкие, часто запретные книги, анализировавший их, вживавшийся в них, общавшийся с ними, как с живыми людьми. Чтение, систематизация прочитанного, Анализ текстов и идей стали для Волкова главным и основным делом Жизни.
Записи содержат несколько тысяч (!) книг, брошюр и статей с XVIII и до середины ХХ столетия. Волков вспоминал, как он возвращался к книгам в трудные Военные годы. «Я опять погрузился в Мир познания и подлинно эстетического наслаждения. И опять, как когда-то в академические годы, я увлекся всем этим. Античный мир, Средневековье и Ренессанс; Гёте, Шекспир, Достоевский и Бальзак; персидские, японские и китайские Поэты; История Китая и Египта, философские и археологические журналы, Мемуары, труды, Путешествия - Все снова ожило для меня. Я читал новые и перечитывал старые книги… Книги - вещественные сгустки мирового разума и мировой Души - вы были истинными учителями и спутниками жизни. Академия и Флоренский, символисты, мистики, мечтатели, визионеры, поэты, Музыканты - вы Радость и Цвет мира, Учителя, наставники, Друзья, любимые и Родные! Все Люди, что близко соприкасались со мною, своей добротой, участием, лаской, мудростью влиявшие на меня, все учителя, друзья, Знакомые, ученики, товарищи - вижу, помню и благодарен Вам» - так восторженно описывал он свое Отношение к книгам. «Как я желал бы знать, - писал он, - что думают, что говорят Сейчас такие люди как Ромэн Роллан, Морис Метерлинк, Кнут Гамсун, Бернард Шоу, Герберт Уэльс, Олдингтон, Фейхтвангер? Какие книги они напечатали, что сказали об этой войне и вообще о людях и жизни наших дней? И я - современник этих талантливых и глубоко уважаемых, дорогих моему уму и сердцу людей - не слышу их Голоса и их биения сердца «в такие дни». Обидно и горько. А разную болтовню Слышишь со всех сторон, и по Радио, и через газеты и журналы...»
Среди тех записей, что приходилось Видеть, есть целые разделы - Поэзия (Княжнин, Соловьев, Агнивцев, Мережсковский, Северянин, Гумилев, Пастернак, Тэффи и еще десятки имен), история искусств, Проза (сотни названий - от Олеши, Ильфа и Петрова, Белого, Антокольского, Вересаева до Моруа, Гашека, Локка), древняя история, средневековая история, новейшая история, библиография и, наконец, Философия - русская и западная, которые он знал блестяще. Он делал тщательные выписки из разных книг о тех, кого знал - Прежде всего, о Флоренском, которого боготворил. Это не считая самой разной периодики и случайных брошюр и статей. Отдельно был составлен список «книг, которые Мне хотелось бы иметь». Среди них Мандельштам, Муратов, Мариенгоф, Роллан, Ницше, Шпенглер…
Чтобы «почувствовать» то далекое, трагическое, густо насыщенное и Прекрасное Время, Надо прочесть не так много авторов. Среди них, без Сомнения, Сергей Волков.

И Все-таки он не сбежал, этот мальчик, которого Учителя и Родные единодушно считали способным на все; его Враги, сами того не ведая, одержали над ним верх: подросток терпит Поражение оттого, что дает убедить себя в своем ничтожестве.

У меня Нет надежд на Будущее. Я отклонился от истинного пути и близок к краху, потому что Плохо понимаю этот Мир. Быть может кто-то объяснит, что Мне Надо Делать в этой Жизни? Но мне надо кормить свою семью, это Все что у меня осталось. Поэтому я вне закона, тусуюсь со своими корешами, а не с фальшивками из модных клубов. Я привык к опасности, я не удивляюсь убийствам в квартале, Родные улицы полны бандитских разборок. Ну Почему мы умираем молодыми? Парни так юны. А их Жизнь в руках отморозков с пушками. Я уже видел столько трупов... В мыслях полный Бардак...


Цитата на английском

Время не лечит. Все Умные Фразы, что наши Родные всегда Рядом, что Там - Наверху - Хорошо, что Надо продолжать Жить дальше - всего лишь слова-утешения. Ни Кто из нас не знает, что будет за последним вздохом - какой Мир откроется, кто нас встретит и найдем ли мы среди миллиардов ушедших душ - своих, Родных, любимых… А Если найдем, то, что скажем? Ничего. Просто обнимем навеки тех, кто когда-то, казалось, ушел Навсегда…

Каждый День мы думаем о том (как же нам его провести)
А Кто то из нас задумывался что наши Родные хотят чтоб мы проводили свободное Время с ними?

Давно установлено, что Алкоголизм и преступность - Родные брат и Сестра.

Трудно найти правильные Слова, чтобы представители двух разных видов могли Правильно понять друг Друга - от этого просто осознаешь, что наши Родные миры слишком уж Разные. Но именно поэтому я хочу дорожить каждым моментом, что мы проведём Вместе с ней [Тору].

Какими бы ужасными ни были наши Родные, мы Все равно находим в себе Силы Любить их.

Когда ты находишься в неведении о дорогих людях, в голову в первую Очередь лезут самые страшные Мысли.

Хочу напомнить, это еще у Фрейда Было. Человек, который в нормальной Жизни ни на что не способен, в толпе, когда Толпа его к этому принуждает, способен на Все. Поэтому я не хочу Говорить избегайте толпы, но оставайтесь личностью в этой толпе, не превращайтесь в животное. Потом будете жалеть об этом всю свою Жизнь. И ваши Родные тоже будут об этом жалеть.

- Кадзу, Прости.
Душу рвало на части, девушка хотела опустить голову, но не решалась, считала себя не вправе избегать его глаз.
- За что, неведьма?
В широких рукавах Мэй нервно сжала пальцы, царапая ногтями кожу. Слова подхватывал ледяной Ветер…
- Прости за то, что я жива, а твои Родные Нет. Если бы я могла, то умерла тогда вместо них. Моя Жизнь не стоит стольких смертей.
- Хорошо, что жива. Выкинь Эти Мысли, ты ни в чём не виновата.