голос [Тема] Страница 7

Морозно, ломается голос,
снежинка растает слезой,
берёза серебряный волос
украсит алмазной звездой.
Пока Отношения шатки,
былое с добром отпусти,
большие пушистые шапки
надели худые кусты.
Не Всё перепишешь с начала,
но можно начать и с конца,
и Сердце недаром стучало -
сойдутся следы у крыльца.
У дома сугробов отара -
метели пригнали, ушли...
и облачком белого пара
плохое слетает с души.
Валерий Мазманян

АННАБЕЛЬ: ... В семь в Бретани он по скалам долез до какой-то пещеры над морем, пошел Дождь, Ребенок благоразумно стал ждать Пока дождь закончится, Потом понял, что скалы - мокрые, скользкие, Сумерки, и он остался в пещере до утра. Сказал, что слышал, как его звали, искали, кричал, но Шум прибоя Все заглушил.
Я: Как же он выбрался?
АННАБЕЛЬ: На следующий День, когда скалы подсохли.
Я: Он всю Ночь провел в пещере? Один?
АННАБЕЛЬ: Выходит, так. Такой славный мальчик, знаете, чего он Больше всего испугался, только вы ему не говорите, что я рассказала - темноты. Говорит, Страхи, что не вылезет, не найдут, тут умрет - рациональны, их можно проговорить. Боже, я как представлю, сидит такой нахохленный, замерзший комочек, страхи проговаривает...
Я: Простите, я не совсем понимаю, проговаривать…
АННАБЕЛЬ: Рассуждает. Рассуждает в Голос, что Солнце встанет, скалы подсушит, Если в вверх не выйдет, можно вниз - к морю, а Там стараться выплыть. План действий обдумывает, в общем.
Я: Это он вам рассказал?
АННАБЕЛЬ: Про страхи? Конечно. Про план тоже. Как понял, что ночь переждать Надо. Сладкий такой, говорит, спать попытался, а жестко, все болит, тут еще Звуки какие-то начались. Он и перепугался. Думал даже сразу в Море спрыгнуть - Счастье попытать, Слава богу, не стал. Говорит, Страх темноты не проговоришь - он же не рациональный. Не страх даже, а Ужас. И вот он тогда сел на краешек, ножки над пропастью свесил и песенки пел. Колыбельные. И псалмы. Ну не пупс разве? А потом играть с собой стал, русалку себе в пещере придумал, с ней до утра разговаривал, говорит, Она ему отвечала. Тоже колыбельные пела. И Волосы у нее - розовые. Смешной лапка, говорит, он из-за нее только после обеда выбрался, так Раньше можно Было бы, да она не пускала. Он ее уговаривал, чтоб еще на скалах его поддержала. Слава богу, видно, уговорил. Без царапинки вернулся, зайчонок. А в этом году уже, зимой…

Чтобы по трубам,
В ребра и винт,
Виттовой пляской
Двинул бензин.
Ай, звездная полночь!
Ай, Черное море!
Ай, Черное море!..
Вор на воре!
Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да Видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да Голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да Слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!

ЕВРЕЙКА: Я гладила его рубашки.
И я подумал: приятнейший голос.
Негромкий, чуть глуховатый, грудной.
ЕВРЕЙКА: Я повесила его рубашки в шкаф, увидела на одной из них ниточку, потянулась убрать, а шкаф дохнул на меня его запахом. Мне хотелось туда упасть и закрыть двери. Изнутри. Но я просто стала гладить его рубашки, и он вошел. Я отпрыгнула, он прошел к подоконнику, взял нужное досье и вышел. Это всё.
Глаза её следили за лучом света с башни.
Луч бежал к нам.
Я: Хорошо, значит, он не заметил.
ЕВРЕЙКА: Вот это и Плохо.

Я осознанно блаженную нарушаю тишину, - дабы во весь Голос воскликнуть ей безмолвное « Спасибо».

Влюбиться бы поране тоже
И Голос сердца не гасить -
Успеет он ещё остыть,
Ну а Сейчас пусть гложет...
Пусть гложет. А раз гложет, вынь
Ту Мысль товарищу наружу...
Когда наступит тишь и стынь,
Лишь Стены, лист и неба синь
Тебя сжелают Слушать...

- А Правда, что да соловья на одной ветке не поют?
- Только вы не того за соловья приняли. Как раз Другая Птица. Набивается, наверное, на соловьи, да Голос слишком грубый.
- Это и с людьми так бывает.

- Прости меня, - произнёс Митч.
- За что?
- За то, что застрелил Дейви, или Гэбриэла, или Кто он Там на самом деле. За то, что приехал сюда и унижал Тебя. За то, что не рассказал про Тери. За то, что не звонил. За то, что мы хотели…
Голос у Митча был неестественный, какой-то чужой, поэтому Чендлер прервал поток извинений.
- Все это в прошлом, Митч. Мне плевать.

Каждый раз, когда я вижу Храм - я вижу Бога лик.
Когда я слышу звон колоколов - я слышу Голос Бога!

Счастливая Улыбка рассыпает тысячи лучей,
в которых сияет Шепот радости, нежности и тепла.
Счастье ведь не придумаешь, оно Рядом, стоит только обернуться
на родной Голос и сказать: я по тебе скучаю.
И ты услышишь в Ответ: скучаю, люблю,
будто в ладонь Души упали тысяча небесных созвездий цветов.

Когда умирает, тот кого ты знаешь, остаются Воспоминания: Голос, Запах, ваши Разговоры, его любимое Занятие. Когда у Тебя отнимают новорождённого, то Ничего этого Нет. В памяти остается лишь его Плач.

Мало в этой Жизни Надо нам -
Крест на Грудь да Свет в окне.
Тихий Голос. Запах ладана.
Тонкий профиль на стене...

Был Голос до боли знакомым,
как будто звучал наяву:
- Родимый, а как же без дома?
- Живу...
Он спрашивал Тихо и строго,
и весь Оптимизм Мой иссяк:
- Родимый, а как же без Бога?
- Никак...

- Лорд Хейвернот обожает музыку. Вы с ним должны составить дуэт.
- Я совсем не умею Петь. Даже Мой Отец, услышав мой Голос, запретил Мне петь в церковном хоре, опасаясь, что это Плохо отразится на посещаемости.