губы [Тема] Страница 3

Ты сам себе выбрал нелёгкую долю -
Идёшь в Неизвестность, по серому полю.
Последняя Пуля, Последний Рассвет -
Обратной дороги Нет, нет, нет, нет!
Кто знает что будет за тем поворотом?
А вдруг прямо в Сердце хлестнёт пулемётом?
Но Губы сухие твердят как завет:
Обратной дороги нет, нет, нет, нет!
А Если остаться, а если вернутся?
Друзья скажут - струсил, друзья отвернутся!
Ты принял решенье - и ясен ответ:
Обратной дороги нет, нет, нет, нет!

Бедный Йорик! Я знал его, Горацио. Это был Человек бесконечного остроумия, неистощимый на выдумки. Он тысячу раз таскал меня на спине. А теперь это само Отвращение и тошнотой подступает к горлу. Здесь должны были двигаться Губы, которые я целовал не знаю сколько раз. Где теперь твои каламбуры, твои смешные выходки, твои куплеты? Где заразительное Веселье, охватывавшее всех за столом?

Самое красноречивое Молчание - когда Губы встречаются в поцелуе.

- Джинны не исчезают, они по-прежнему делают что хотят в твоём Сердце. Разве ты перестал испытывать вину, тревогу, Стыд, Зависть?
- Нет, - я кусал Губы. - И как убить джиннов? Что говорит ваша книга?

Губы, губы, губы, губы, губы, а Потом уж дама появилась, по всему видать, что Эти губы для того, чтоб Все Лицо прикрылось.

Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио. Человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик. Он тысячу раз носил меня на спине. А теперь как отвратительно Мне это себе представить. У меня к горлу подступает при одной Мысли... Здесь были Эти Губы, которые я целовал сам не знаю сколько раз. Где теперь твои шутки, твои дурачества, твои песни? Твои вспышки веселья, от которых всякий раз хохотал весь стол?

Я двинулся к Бет, а Она смотрела, не улыбаясь, не говоря ни Слова. Свет мягко падал на ее запрокинутое Лицо. Что-то Есть обворожительное в женщине после Вечеринки, когда она, так сказать, уже обкатана, уже не выглядит и не пахнет, как новенький автомобиль в витрине. Нос немного поблескивает, рассыпавшиеся Волосы можно погладить, а накрашенные Губы - поцеловать; Платье начинает соответствовать очертаниям тела, а не горячечному замыслу портнихи. И, можно полагать, Женщина снова чувствует себя женщиной, а не смущающимся произведением искусства.

Стоя на пороге клуба Подонков Женщина казалось уставшей, болезненной и какой-то помятой. Но Губы её были изогнуты в презрительной усмешке, обнажая Зубы. Она сжала руку в кулак и выбросила ее по направлению к дверям.
- Вы можете Думать, что Мне досталось Тело слабой и немощной Женщины. Но у меня Есть машина времени и полное Отсутствие моральных принципов! А ещё я очень злопамятна.

Стоя на пороге клуба Подонков Женщина казалось уставшей, болезненной и какой-то помятой. Но Губы её были изогнуты в презрительной усмешке, обнажая Зубы. Она сжала руку в кулак и выбросила ее по направлению к дверям.
- Вы можете Думать, что Мне досталось Тело слабой и немощной Женщины. Но у меня Есть машина времени и полное Отсутствие моральных принципов! А ещё я очень злопамятна.

- Итак. Загогулина. Загогулина. Загогулина. Волнистая линия - чем-то на глаз похожа, - загогулина, загогулина, - он поднял Глаза и улыбнулся. - Я не быстро читаю?
Губы Скагры задрожали от гнева.
- Позвольте напомнить, что ваши Друзья…
- Тихо-тихо, - перебил его Доктор, - начинается самое Интересное! Загогулина, загогулина, волнистая линия и волнистая загогулина!
Неожиданно он посерьезнел и перевернул страницу, Потом еще одну.
- Скагра, вам не кажется, что это какая-то бессмыслица?
- Любому дураку понятно, что книга написана шифром!

- Ты здесь, англичаночка. Я ждал Тебя.
Он не дал Мне ответить, продолжая Говорить. Тень ложилась на его Лицо, Глаза были черными.
- Моя хорошая, моя любимая... - Я с трудом улавливала его Голос, таким тихим он был. - Ты так хороша, золотые глаза, Легкие волосы.
Он потрогал Губы сухим языком.
- Да, ты простила меня, ты узнала, я вижу, я знаю это.
Неужели он думает, что я забыла, как он выглядит. Но Нет, пускай выговорится.
- Mo chridhe, я боялся, что ты уже Никогда не придешь... Но ты здесь! Да... Я так боялся, я Никого не любил после тебя, мне Никто не нужен... но Было так тяжело...
Он бормотал что-то несвязное, закрывая глаза.
Я не двигалась, думая о дальнейших действиях. Джейми опередил меня: он снова посмотрел на меня, ища мои глаза и задыхаясь от лихорадки.
- Это недолго, не переживай. - Его губы дрогнули, изображая подобие улыбки. - А Потом я опять буду с тобой, гладить тебя, ласкать. да, это так Хорошо - ласкать тебя. Я хочу коснуться твоей кожи.
- Джейми, милый Джейми!
Я нежно погладила его по щеке, горящей под моей рукой.
Он внезапно пришел в себя и выпучил глаза от изумления. Затем вскочил на кровати, закричав от боли, причиненной ранам этим подъемом.
- Боже, Господь наш Вседержитель! - Он держался за левую руку. - Ты Правда здесь, не снишься, не кажешься! Черт побери, забери, приподними и шлепни! Господи Иисусе, к Тебе наши молитвы!
Я считала нормальным удивлять Джейми своими бесконечными возвращениями из странных мест.

- Почему ты Ничего не сказал об этом?
- Что бы это дало? - Джейми подскочил ко Мне, глядя в мое Лицо. - Ты просто бросила бы меня, вот и Все. И это после того как ты снова вернулась, снова была со мной! Пусть Ложь, Обман, пусть так - я быне остановился ни перед чем ради твоей любви!
Он притянул меня, прижал к своей груди и долго целовал в Губы. Пытаясь противостоять его поцелуям, я силой Мысли воскресила Образ Лаогеры, ее перекошенное от гнева лицо и ее визг, выражавший собственнические Претензии в отношении Джейми.
[...]
Еще немного - и мы бы уничтожили друг Друга. Ненависть душила нас, и мы хотели отомстить друг друга за Годы разлуки, за его распоряжение, за Мой Уход, за Лаогеру, за Фрэнка...
- Гадина! Потаскуха! - Джейми щедро награждал меня прозвищами.
- Проклятье! Посылаю тебе проклятье!
У него были длинные Волосы, в которые я не преминула вцепиться. Дальше мы упали на Пол, ругаясь, крича, шипя и избивая друг друга.
Наверное, нас звали, но безрезультатно - мы ничего не видели и не слышали, ослепленные ненавистью, и любовью. Внезапно на нас вылился ушат холодной воды, напугав и остудив наш пыл. Джейми побледнел.
- Хватит! - Дженни была зла не меньше нашего. - Сколько можно, Джейми? Что ты себе вообразил? Поднял на уши весь Дом, все разгромил и продолжаешь в том же духе!
Джейми стоял на коленях, упираясь руками в пол и тряся головой, разбрасывая брызги.
- Как же так? Где твой Стыд? Неужели не совестно? - удивленно посмотрела на него Дженни.
Джейми пытался понять, Кто и Зачем стоит перед ним. Казалось, он не узнавал Сестры. Капли стекали по его груди.
- Мой стыд при мне, - Тихо произнес он.
На него Было больно Смотреть - он казался обезумевшим. Закрыв Глаза, он вздрогнул и ушел, не говоря ни Слова.

- Англичаночка, Сейчас ты красива как Никогда. - Губы Джейми расплылись в улыбке. - Хорошо, что ты рассказала Мне - твой Нож и Есть ты. Он не только твое продолжение, он - твоя Сущность. Его ножны, - Джейми очертил пальцем мои губы, - прекрасны. Они очень хороши, но их содержимое - крепкая сталь, не знающая жалости, разящее острие.
Я переспросила:
- Не знающая жалости?
- Да, именно так. Для врагов в тебе Нет жалости. - Он продолжал изучать меня. - Хотя и не только для них... Если потребуется, ты призываешь на Помощь холодную Решимость и поступаешь так, как хочешь. Но ты не жестокая.
[...]
- Я увидел эту твою Особенность давно. - Он заговорил шепотом и сжал сильнее мою ладонь. - Но сейчас я вижу, что Она проявляется еще сильнее. Тебе приходилось быть безжалостной для многих?
Джейми видел это во мне. И теперь я знала Почему. А Фрэнк не замечал вовсе. И я тоже знала почему.

- Я Все забыл.
- Что все?
Он был мягким и теплым, а лучшего тепла, чтобы согреться, Мне не требовалось.
- Все, вообще все. - Я очень Плохо слышала его, потому что он прижал Губы к моим волосам и говорил шепотом: - Радость. Беззаботность. Ласку. Страх. Страх Больше всего.
Он встал так, чтобы не касаться носом моих локонов, и теперь говорил громче.
- Мне так давно не Было страшно. За себя я не боялся. А теперь снова боюсь, потому что мне снова Есть что терять.