Никто не учится моему языку,
Мне не пристало принимать каждый их лозунг,
Слушать, у кого какой нарыв наболел.
Мне не пристало
Сапоги с налипшим навозом
Видеть прямо на моем кофейном столе.
До чего порой звереет скука,
До чего бывает
Ночь тоскливой,
Но бросает меня в
Дрожь от стука,
Перехватывает
Дух брезгливость.
Замолчат, когда я начисто слягу,
Всех моих сигнализаций сирены,
И вы увидите внутри саркофага
Расцарапанные пальцами
Стены.