Не по дням ты рос, а по часам, воражён цыганкою,
Стала молоком тебе роса, стала степь полянкою.
Помню, как набегаешься всласть, да гулять замаешься,
Скачешь как чумной на коновязь, да в пыли валяешься.
Ну а дед
Мой седой усмехался в усы,
Все кричал: "Вот шальной, весь в отца, сукин сын.
Тот был тоже мастак уходить от погонь.
От ушей до хвоста весь горел - только тронь".
Никого к себе не подпускал, даже с белым сахаром,
Мамку раз до смерти напугал, охала да ахала:
"Ой, смотри, сыночек, пропадешь, с кручи дурнем сброшенный".
Только знал я, что не подведешь ты меня, хороший мой.
Так что, милый, скачи, да людей позови,
Что-то обруч стальной сильно
Сердце сдавил.
Ну а будет напрасным далекий твой путь,
Ты себя
Береги, да меня не забудь.