Ничего, подумал Юрковский, скоро
Всё кончится. Он заглянул в перископ.
Было видно, как вверху, откуда падал планетолет, сгущается коричневый
Туман, но снизу, из непостижимых глубин, из бездонных глубин водородной пропасти, брезжил странный розовый
Свет. Тогда Юрковский закрыл
Глаза.
Жить, подумал он. Жить долго. Жить вечно. Он вцепился обеими руками в
Волосы и зажмурился. Оглохнуть, ослепнуть, онеметь, только жить. Только чувствовать на коже
Солнце и
Ветер, а
Рядом -
Друга.
Боль,
Бессилие,
Жалость. Как
Сейчас. Он с силой рванул себя за волосы. Пусть как сейчас, но всегда. Вдруг он услышал, что
Громко сопит, и очнулся.
Ощущение непереносимого, сумасшедшего ужаса и отчаяния исчезло. Так уже бывало с ним - двенадцать лет
Назад на Марсе, и десять лет назад на Голконде, и в позапрошлом году тоже на Марсе. Приступ сумасшедшего
Желания просто жить, желания тёмного и древнего, как сама протоплазма. Словно короткий обморок. Но это проходит. Это
Надо перетерпеть, как боль. И сразу о чём-нибудь позаботиться.
