- Жаркий
Ветер на щеке,
Вкус земляники на губах,
Звезды в небе,
Касание тёплой воды...
Лето... Оно уходит так быстро, что не успеваешь крикнуть «постой!» И кажется, долго кажется, что оно ещё здесь. В кончиках пальцев -
Память, память о лете. Дрожью, судорогой, головой вскинутой навстречу дождю, тихим смехом и случайной улыбкой - лето...
Всё-таки лето. Тебе говорят, что оно уже ушло, но ты ищешь его следы, бежишь, опаздываешь, не успеваешь... Но всё-таки лето. И ты идёшь по его тающим следам... два часа в машине, три часа на самолёте, немного пешком - поехали! Куда - не знаю. Приедем. Всё ради лета. Маленького-премаленького. Робкого кусочка отставшего лета. А
Больше и не
Надо, иначе умрёшь от тепла... Лето...
- Чингиз... -
Тихо сказал я. Он не слышал. Он догонял своё лето.
- Дайте
Мне Мой кусочек лета... А он и так со мной.
Навсегда. Моё лето. Какое
Было, какое
Есть, какое будет. Лето навсегда! Я ведь помню, как оно уходит. Как жёлтое
Солнце плавится в алый
Закат. Как ветер начинает пахнуть снегом. Я улыбался ветру. Я просил его: «Подожди!» Чуть-чуть! Оставь мне немножко лета! А ветер видел таких, как я, не раз.
Пока было
Тепло - он не спорил со мной. Но стало
Холодно, и ветер прошептал: «Лето кончилось». Я поверил не сразу. Но лето кончилось. Пошёл
Дождь. Холодный, унылый, серый. <...>
За нашей спиной раздался всхлип. Я обернулся.
Падла стоял у
Стены и утирал
Слёзы грязным носовым платком.
- Чингиз... - Он трубно высморкался. - Чингиз, спой ещё разок про лето? А? Я не всё запомнил. Как
Там... «малиной во рту», «я буду долго гнать
Велосипед»...
- Сволочь ты бессердечная, - огрызнулся Чингиз. - Бессердечная и неромантичная.
- Я? Я за папиросой спустился. А ты её уже скурил. Но я тебе всё прощу, Чингиз. Ты только ещё про лето... Слушай, а про весну так же можешь?
- Не могу.
Весна - это промежуток между зимой и летом,
Она не самодостаточна.
