Персонаж: Андрей Болконский

Сойдутся Завтра, перебьют десятки тысяч людей, а Потом будут служить благодарственные молебны. Как Бог оттуда смотрит и слушает их!

Да, да, вот они, те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы. Слава, общественное Благо, Любовь к женщине, самое отечество, - как велики казались Мне Эти Картины, какого глубокого смысла казались они исполненными. И Все это так просто, бледно и грубо при свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня.

Судить Человека в немилости очень легко и взваливать на него Ошибки других.

- Ты не понимаешь, отчего я это говорю, - продолжал он. - Ведь это целая История Жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его Карьера, - сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. - Ты говоришь, Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, Шаг Сейчас шагом шёл к Цели, он был свободен, у него Ничего не Было, кроме его цели, - и он достиг её. Но свяжи себя с женщиной - и, как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И Всё, что Есть в тебе належд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает Тебя. Гостиные, Сплетни, балы, Тщеславие, Ничтожество - вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis très aimable et très caustique,- продолжал князь Андрей, - и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое Общество, без которого не может Жить моя жена, и Эти Женщины... Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguées и вообще женщины! Отец Мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всём - вот женщины, котгда они показываются так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, Душа моя, не женись, - кончил князь Андрей.

Одно, что бы я сделал, ежели бы имел Власть, я не брал бы пленных. Французы разорили Мой Дом и идут разорить Москву, оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они Враги мои, они преступники Все, по моим понятиям! И так же думает Тимохин и вся Армия. Надо их казнить. Грабят чужие дома, убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны, о великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на Смерть! Война не Любезность, а самое гадкое Дело в Жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную Необходимость. Всё в этом: откинуть Ложь, и война так война, а не игрушка.

- Успех Никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
- А от чего же?
- От того Чувства, которое Есть во Мне, в нём, [он указал на Тимохина] в каждом солдате. Отчего мы под Аустерлицем проиграли Сражение? Позиция? Всё это Вздор! Ничего этого Нет! Нам Там незачем там Было драться: поскорее хотелось уйти с поля Сражения. А что нам предстоит Завтра? Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что Эти двести тысяч дерутся, и Кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!

Да, вот он, дуб...
«Весна, и Любовь, и счастье! И как не надоест вам Всё Один и тот же глупый, бессмысленный Обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Не верю вашим надеждам и обманам».
- Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, пускай Другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем Жизнь,  - наша жизнь кончена! Надо доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и Ничего не желая.

А ежели Ничего не остаётся, кроме как умереть? Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других.

Нельзя, mon cher, везде Всё Говорить, что только думаешь.

- Несправедливо то, что Есть Зло для другого Человека, - сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в Первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал Говорить и хотел высказать Все то, что сделало его таким, каким он был теперь.
- А Кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? - спросил он.
- Зло? Зло? - сказал Пьер. - Мы все знаем, что такое зло для себя.
- Да, мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу с Делать другому человеку, - все более и более оживляясь, говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый Взгляд на Вещи. Он говорил по-французски. - Je ne connais dans la vie que maux bien réels: c'est le remord et la maladie. Il n'est de bien que l'absence de ces maux. Жить для себя, избегая только этих двух зол, вот вся моя Мудрость теперь.
- А Любовь к ближнему, а Самопожертвование? - заговорил Пьер. - Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтобы не раскаиваться, этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою Жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял все счастие Жизни. Нет, я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите. - Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.

На самом деле Все просто. Мир... мир жаждет, чтобы его любили. Любить его не сложно. Я слышал тихий, шепчущий Голос - похожий на тихую музыку и понял, что это случайно залетевшая Муха. И Она хотела, чтобы я ее любил - и я любил ее. И понял, что Человек может полюбить все...

Какая Красота! Как я Раньше этого не замечал? Мы Ничто в сравнении с чистым, голубым, бесконечным небом.

Ничего, ничего Нет верного, кроме ничтожества того, что Мне понятно, и величия чего-то непонятного, но важнейшего!

И из всех людей Никого Больше не любил я и не ненавидел, как её.