Автор цитат: Илья Эренбург

"Уберите свободу, Она тяжелее всякого ярма!" Разве мыслима Свобода вне полной гармонии? Она быстро превращается в скрытое Рабство. Я становлюсь свободным, угнетая другого. Очень быстро можно научиться не стеснять себя, но нужны железные века нового, неслыханного искуса, чтобы потерять волю теснить других.

Убивать - это неприятная Необходимость. Очень грязное Занятие, без восторженных криков и без костров. Я не думаю, что хирург, залезая пальцами в живот, надутый газами и непереваренной пищей, испытывает Наслаждение. Но выбора Нет. Я, моя Семья, Мой Город, Родина, Человечество - это ступеньки. Убить для блага человечества одного умалишенного или десять миллионов - Различие лишь арифметическое. А убить необходимо, не то Все будут продолжать глупую, бессмысленную Жизнь. Вместо убитых вырастут Другие.

Война - это Ненависть народа к народу, а между прочим, никакие проповедники братства, никакие книжки писателей, никакие Путешествия, никакие переселения народов не могли их так сблизить, спаять, срыть рубежи, как Эти Годы в окопах. Опять шутки войны, Все вышло шиворот-навыворот. Оказалось, что ненавидят, восторгаются, трусят, колют, терпят в окопах, хрипят, помирая, гниют все - и Французы, и Немцы, и Русские, и Англичане - до удивительности одинаково. Посидели рядышком - заметили.

Прочитав в десятый раз « Преступление и Наказание» и вспомнив своего негритенка, он твердо решил пострадать, чтобы искупить вину. Пример Раскольникова указывал Путь, и в одно Утро Алексей Спиридонович, выйдя на площадь Опера, упал на тротуар возле входа в Метро и завопил «Вяжите меня! Судите меня! Я убил Человека!» Быстро подбежавший полицейский спросил, где совершено преступлений. Когда Алексей Спиридонович объяснил, что он убил негра во Время восстания, полицейский, вместо того чтобы его связать, стал сразу приветлив, поднял его, хлопнул дружески по плечу и сказал «Вы молодец и храбрый Солдат, только не следует с утра много пить!» Так неудачно кончилась Попытка нашего Друга пойти по стопам героев русской литературы.

Бедные кустари, они бредят машиной, тщатся передать ее формы в пластике, ее лязг и грохот в поэзии, не желая Думать о том, что под этими колесами им суждено погибнуть. Машина требует не придворных портретистов, не поэтов-куртизанов, но превращения живой плоти в колеса, гайки, винты. Должны умереть Свобода и Индивидуальность, Лицо и Образ, во Имя механизации всей Жизни.

Бедный пес! Бедный Поэт! Ты мог бы честно Делать свое Дело, мирно писать Стихи! Но от Тебя ждут всего, кроме работы! Во-первых, ты « Пророк», во-вторых, «безумец», в-третьих, «непонятый Вождь». «Канис вульгарис»! Когда хирург режет живот, когда портной кроит жилет, когда математик изучает Законы - они работают. А когда ты потеешь над листком бумаги, в сотый раз перечеркивая Слово, сбивая крепкий стих, - ты «творишь»! И Кретины вокруг клетки изучают твои внутренности: куда именно ангел вставил «пылающий угль», какая « Муза» Вчера спала с тобой, и сошло ли на тебя по этому случаю « Вдохновение» или не сошло.

Искусство спаивало отдельных индивидуумов в тесные соты национальные, религиозные, социальные для совместной Любви или ненависти, для труда или для борьбы, - словом, для Жизни.

Когда же людей сводят для супружества, то исследуют Все, кроме того, для чего, по существу, их сводят. Узнают, каково приданое Невесты и много ли у нее серебряных ложек, сколько получает жених и Есть ли шансы на увеличение его оклада, любит ли он играть в бридж или Нет, умеет ли Она готовить паштет из печенки, добрые ли у них сердца, здоровые ли Легкие, знают ли они иностранные языки и прочее. Узнав, ведут не в контору, не в благотворительное учреждение, не на экзамен филологии, а к широкому уютному ложу, стыдливо потупив Глаза, и Потом очень удивляются статистике "несчастных браков".

Они либо радовались, как Дети, либо начинали спорить. Порой мелочь приводила к тяжелому объяснению, которое казалось им разрывом. Но уж Ничто Больше не могло их разъединить - слишком многое теперь их связывало, слишком большим Было нечаянное Счастье.

Каждое Слово причиняло Боль - они страшились за судьбу своей Любви, хотели ее оградить и наносили ей страшные Раны.

Ты Все понимаешь - и твои станки, и ботанику, и Картины. А вот я для Тебя закрытая книга. Неужели ты не видишь, что для меня Счастье с тобой огорчаться? Я хочу Жить твоей жизнью, понимаешь?

Прежде Мне казалось, что за Любовь борются только в молодости, да и то до первого Объяснения. А это не так. Всю Жизнь нужно бороться, не дать в обиду, пронести через Все - до последнего вздоха, до смерти...

Иногда думаешь: Все кончено, Точка, а на самом деле - это Начало. Только другой главы.

- Почему вы не боретесь?
- Как не борюсь? Я продолжаю работать, это и Есть Борьба. Стараюсь сделать Лучше...