Автор цитат: Семён Яковлевич Надсон. Страница 3

И готов я лежать неподвижно года,
В блеске дня золотисто-лазурного -
И не рваться уж вновь никуда, никуда
Из-под этого неба безбурного.

Я люблю эту тишь... Я люблю над рекой,
Где Она изогнулась излучиной,
Утонувши в траве, под тенистой листвой,
Отдохнуть в забытьи утомленной душой,
Шумной жизнью столицы измученной.

Горячо Наше Солнце безоблачным днем:
Под лучами его раскаленными
Все истомой и негой объято кругом,
Все обвеяно грезами сонными...

Ложились Сумерки. Таинственно мерцая,
Двурогий серп луны в Окно мое глядел...
Над мирным городом, дрожа и замирая,
Соборный колокол размеренно гудел...
Вдоль темной улицы цепочой золотою
Тянулись огоньки. Но лампу на столе
Я медлил зажигать, объятый тишиною,
И сладко грезил в тишине.

Куда меня влекли неясные стремленья,
В какой безвестный Мир, - постигнуть я не мог;
Но в Эти ночи дум и страстного томленья
Ничтожных дел людских душой я был далек:
Мой Дух негодовал на Власть и цепи тела,
Он не хотел преград, он не хотел завес, -
И Вечность целая в Лицо мое глядела
Из звездной глубины сияющих небес!

Как жаждал я - чего? - не нахожу названья:
Нечеловечески величественных дел,
Нечеловечески тяжелого страданья, -
Лишь не делить с толпой пустой ее удел!..

Он научился находить
Везде поэзию - в туманах,
В дождях, не устающих лить,
В киосках, клумбах и фонтанах.

Он был Поэт и мог летать
В своих мечтах быстрее Птицы.

Дитя столицы, с юных дней
Он полюбил ее движенье,
И ленты газовых огней,
И шумных улиц оживленье

Будут дни великого смятенья:
Утомясь бесцельностью пути,
Человек поймет, что Нет спасенья
И что дальше некуда идти.

Не торопись же Мне Любовь свою отдать,
Не наряжай меня в Цветы твоих мечтаний,
Подумай, в силах ли ты без конца прощать,
Не испугаешься ль грядущих испытаний?

Ты полюбишь меня... Как искусный игрок,
Я Все Карты заранее знаю
И забрезживший в Сердце твоем огонек
В безграничный Пожар раздуваю.
И тебе ли, с твоею открытой душой
И с правдивым, доверчивым взглядом,
Не сломиться под вихрем - былинке степной,
Не упиться хмельным моим ядом?
Я, как клавиши, трогаю Чувства твои,
И я знаю, что робкие звуки
Скоро выльются мощною песнью любви,
Полной счастья, сомненья и Муки!..

Я Жизни чужд давно... всего, что увлекает;
Всего, что манит вдаль, проникнул я Обман.

Поэзия теперь - поэзия скорбей.