Автор цитат: Генри Лайон Олди

Самые жестокие хозяева - это Бывшие Рабы.

Война - это Хорошо, как бы кощунственно ни звучали такие Слова. Наконец-то честная Битва вместо всех этих остобхутевших Интриг, недомолвок, хитростей, уступок.

Умение владеть собой - признак величия. Достойный не поддается гневу.

Правитель не обязан вызывать Любовь. Правитель - Символ державы, и его Надо уважать. Моего отца у нас в горах уважают… а я его люблю. Было бы хуже, Если б отца вокруг Все любили, а уважал - Один я.

Ему Было приятно, что он сумел доставить Радость двум верным людям. Незрячий наследник Лунной династии обладал редким, особенно среди царей, даром: он умел радоваться счастью ближних. Может быть, потому, что не так уж часто бывал счастлив сам.

Все были уже изрядно навеселе и мало вникали в Смысл произносимых здравиц. Предлагают еще за что-то выпить? Отлично! Наливай!

Мы, боги-суры, Локапалы-Миродержцы, со всеми нашими громами и Преисподней - как же мы мелки на подмостках Трехмирья в сравнении с тем же Гангеей Грозным! Мы притворяемся, когда он колеблется, мы лицемерим, когда он страдает, мы паясничаем, когда он рвет судьбу в клочья, мы задергиваем занавес и уходим пить сому, а он остается лежать на пустой сцене. Навзничь. Мы смотрим - они живут.

По получении задатка за проданные бревна намечалась изрядная попойка, а Ничто так не поднимает настроения, как Ожидание праздника. Даже сам праздник менее хорош в сравнении с его преддверием. После праздника приходят Усталость и головная Боль, а после преддверия - праздник.

О повседневности не рассказывают по вечерам.

Заботясь о сиюминутном, не следует Забывать: впереди у каждого из нас долгий Путь! И он зависит от сказанных нами слов не меньше, чем от совершенных поступков.

Царь ракшасов вспоминал, как у себя дома, на Ланке, издевался над пленниками - Унижение героев забавляло, Ощущение собственного могущества хмелем кружило единственную голову, Возможность казнить и миловать доставляла райское Блаженство… И это Было Правильно - иначе Зачем нужны Богатство, Власть, воинские победы?! Но ад жил по другим законам. Исподтишка наблюдая за слугами Ямы, Ревун ни разу не заметил на их физиономиях злорадных ухмылок или раздражения, когда он, дергаясь на колу, выкрикивал проклятия и Оскорбления (впрочем, это хоть как-то спасало лишь поначалу). Чувство превосходства, Сострадание, Наслаждение чужими муками - ровным счетом Ничего не отражалось на бледных лицах киннаров. Любая пытка, любое Поведение пытаемого - равнодушные Палачи словно были частью мучений! Равана уже готов был счесть киннаров бесчувственными, неполноценными существами, тупыми исполнителями чужой воли. Но Однажды случайно заметил, как Двое сменившихся киннаров, отойдя в сторону, разговорились о чем-то между собой. Его мучителей словно подменили! Один оживленно жестикулировал во Время рассказа, второй внимательно слушал, Потом брякнул два Слова, взлохматил красную шевелюру - и оба от Души расхохотались! Хлопая друг Друга по плечам и утирая Слезы, выступившие от смеха, киннары направились прочь, а Равана еще долго смотрел им вслед. С высоты кола. Этот Случай подсказал бывшему Десятиглавцу убедительней целой своры мудрецов-наставников: то, что для ракшаса некогда было развлечением и утверждением собственной власти, для киннаров являлось работой. Буднями, повседневностью, монотонным трудом, который адские служители прилежно выполняли тысячелетие за тысячелетием. Они были выше ненависти, наслаждения или сострадания. Просто каждый грешник обязан получить свое и уйти на Новое Перерождение. А на его Место придет другой. Киннары должны мучить, а Грешники - мучиться. Таков Порядок. Таков Закон. Недаром вторая ипостась Петлерукого Ямы - тот же самый Закон-Дхарма, и недаром Князя Преисподней зовут Дхарма-раджей, Царем Смерти-и-Справедливости. Поняв это, Ревун смирился окончательно. Никто не издевался над ним, не желал ему зла - и стало быть, некого было ненавидеть или молить о снисхождении. Таков Закон. Теперь Равана Все чаще вспоминал Годы своего беспримерного подвижничества, и Иногда ему казалось, что Сейчас он снова предается аскезе и истязанию плоти. Нет вокруг мучителей-киннаров, нет адских тварей и огненных дождей - все Эти Муки причиняет и принимает он сам. Добровольно. Странное Дело: когда нынешнее Положение представлялось великому ракшасу в таком свете, Боль от пыток слабела.

Уходят Люди. Ушли. Те, Кто был дорог, кого ты знал. Уходят в Смерть либо просто так, подобно Раме-с-Топором или Вьясе. Отец, сводные Братья, честный сотник Кичака, брахман-советник, ушла Кали, хотя грешно Видеть в обезьянке Человека, наряду с… И вот теперь - Сатьявати. Первая и последняя Любовь, Мука и Проклятие, та, с которой ты не мог быть - и не быть не мог… Странно, Сейчас ты не думал о ней как о сморщенной старухе, представляя прежней, молодой… Сегодня оборвалась последняя нить, связывавшая Тебя со старым миром.

Правду говорят: грешника боги сперва помещают в райскую обитель, чтобы после Падения оттуда Участь горемыки в аду казалась вдвое горше!

Забывать - Удача, доступная не всем.