Автор цитат: Елизавета Дворецкая

Все Загадки настоящего растут из далёких глубин прошлого. Одно цепляется за другое, уводя мысленный взор Всё ниже и ниже. Размотав этот клубок до конца, можно обнаружить себя возле того комочка земли, что утка вытащила со дна первозданных вод.

Когда Младина уже готовилась ко сну, зашёл Велебор. Она так и встрепенулась. Во Время пути, хоть поговорить им и не удавалось, видела она его довольно часто. И, как ни странно, чем Больше она к нему приглядывалась, тем меньше сходства с Хортом видела: точнее, привыкла и научилась Видеть его самого, а не только это Сходство.

Даже собственные Сёстры, жившие здесь замужем, смотрели на неё как на чужую: обрученная с князем, Она вознеслась на высоту, будто девушка, взятая Солнцем в его небесный терем. Домашке, Лебеди и прочим о многом хотелось её расспросить, но они не смели. Да и она их едва узнавала: это были уже совсем не те девки, с которыми она провела всю Жизнь. Половина из них уже ходили с осени «тяжёлыми »: и Домашка, и Веснояра, и даже Кринка. И Все казались совсем другими, малознакомыми женщинами - так изменили их женские сороки поверх рогатых кичек, скрывшие Волосы и в изобилии украшенные ткаными узорами, заушницами, пушками. У них теперь были совсем иные Мысли, Заботы, Ожидания и Надежды. Далеко разошлись их дороги: не докричишься теперь!

- Как у князя Владогора, - только сказала Она в Ответ на вопросительный Взгляд Зимобора. - Когда пришли к нему две вилы, белая и Чёрная, и предложили выбрать, хочет он прожить Жизнь долгую и безвестную или короткую, но славную.
- И что бы ты выбрала?
Дивина не ответила. Но Зимобор сам знал: князь Владогор выбрал чёрную вилу - короткую, но славную жизнь. И только потому предание о нём существует. О всех тех, Кто сделал другой Выбор, Никто теперь не знает.

- Если Мне не повезёт, я Завтра умру, - вдруг сказал Хродгар. Избрана оглянулась на него: в полутьме его Лицо выглядело решительным и серьёзным. - Иначе нельзя. Или я убью Флоси, или мне придётся погибнуть. Я предпочитаю погибнуть, чем Жить, будучи побеждённым сыном рабыни.
- Но ведь чаша Фрейра у Тебя. Ты должен победить.
- Судьба очень прихотлива. А наши боги любят иной раз сыграть со смертными шутку, чтобы не расслаблялись и не считали, что если они Вовремя приносят Жертвы, то Ветер во Все стороны будет попутным и сам Один лично будет ходить дозором вокруг их усадьбы. Надеяться всегда Надо на себя.

Вещая Вила Больше ему не помогает. Непобедимости, которую Она давала, больше Нет. Но значит ли это, что и сам он ей больше ничем не обязан и свободен Жить, как сам хочет? Именно это Сейчас казалось ему самым важным.

Она была для него единственной на свете - девушка, способная по Любить оборотня таким, какой он Есть. Боги не дали ей ни знатного рода, ни особой красоты, ни палаты житейского ума. Её ум жил в Сердце, и немного Было на свете женщин умнее её. Недаром именно она сумела снять злые чары старого Князя Волков. Щедрая богиня Лада улыбнулась при её рождении и наградила её способностью любить настоящей любовью - не за что-нибудь, а несмотря на Всё. Несмотря на шерсть на спине и клыки, она смотрела в Глаза оборотню и видела в них не зверя, не Человека даже, а живую душу, единую для всех созданий Макоши, ждущую Любви. Эта горячность сердца привела её в ту светлую Ночь на Святоозеро, она позволила ей поймать берегиню и спасти брата, принять взамен лебединые крылья.
Даже Сейчас, когда первое Горе утихло, Огнеяр не мог смириться с потерей. Для него Милава продолжала Жить, она была где-то в мире, только теперь дойти до неё стало неизмеримо труднее. Так месяц, Никогда не видя солнца, знает о нём и стремится к нему...

- Так ты, значит, Всё это Время заботился о себе! - Избрана уколола его гневным взглядом.
- А не заботится о себе только дурак! - Хедин ничуть не смутился. - Будь я дураком, я бы не дожил до таких лет. У твоего брата нам нечего ждать хорошего. Он ведь не забыл, как его тогда вечером встретили возле курганов.
- Так ты сам сбежал из Смоленска! А я думала, что ты предан Мне! Ведь я спасла Тебя от виселицы, ты не забыл?
- Не забыл. Я Никогда Ничего не забываю, ни хорошего, ни плохого. Чем ты недовольна? Что ещё я и ребята должны были для тебя сделать? Мы увезли тебя от твоих врагов, прячем тебя и везём туда, где ты устроишься получше. Ты приедешь не Одна, как нищенка, а со своей дружиной. И Если нас Плохо встретят, мы силой заставим уважать и нас, и тебя! А клясться, что мы готовы на Смерть ради твоих прекрасных глаз, - кому это Надо? Мы верим в тебя, а это уже немало. Мы верим, что в конце концов ты обеспечишь нам и кров, и еду, и Уважение. Мы продолжаем считать тебя своим вождём, хотя ты Женщина и проиграла войну! Мы преданы тебе гораздо Больше, чем твои смоленские бояре! И если тебе этого мало, то ты не так умна, как я о тебе думал.
- Этого хватит, - обронила Избрана.
Он опять был прав. Варяги остались с ней, когда свои её предали. И глупо обвинять их в том, что они заботятся и о себе тоже.

- Не Было Никогда такого, чтобы сежане дань платили смоленским князьям, - ответил ему Один из старейшин.
- Ты Кто такой будешь, Добрый Человек? - тут же осведомился Зимобор.
- Быстрень я, Переплясов Сын, из села Леденичи, - ответил мужик.
И что‑то изменилось: он стал самим собой, а не частью расплывчатой людской Массы, стал Говорить как бы от себя и почувствовал себя не так уверенно. А Зимобор смотрел на него пристально и приветливо - без Угрозы, но так, что здоровый мужик, годящийся в отцы этому кудрявому парню, ощутил Желание опустить Глаза. Из карих блестящих глаз молодого князя на него смотрели целые Поколения людей, привыкших властвовать, привыкших Смотреть на Мир свысока, со спины боевого коня. Их мир был широк и неохватен, и старейшина, чей белый Свет отроду замыкался течением Сежи - два‑три перехода от начала до конца, - вдруг оробел перед этим миром, Впервые осознав его огромность. Он смутно знал, что где‑то Есть Днепр и Сож, - а этот Парень их видел и Пил их воду.

Боги Путь лучом по небу указывают, а по земле сам иди, ногами Все буераки ощупывай.

Избрана собиралась ехать с войском и даже жалела, что ей придётся остаться позади и в саму битву ей Дорога закрыта. Опасность Ничего для неё не значила, даже гибель казалась пустяком по сравнению с этим мучительным и тревожным ожиданием.

Смоленск сомневался в ней, потому что Она Женщина, и чужие Сомнения заставляли и её сомневаться в себе.

«Это тебе стыдно, что сбежал! А я Ничего не боюсь! Я вам всем ещё покажу!»
«Ну, покажи, - невозмутимо согласился невидимый Зимобор. - Так и будешь всю Жизнь всем доказывать и сама с собой воевать? Так и проживёшь жизнь на войне. Это и Есть твоё Счастье?»

- А что, Если этих богов вовсе Нет? - горячо шепнул Никтополион и воровато оглянулся. В его глазах пылала Жажда истины, но он понимал, что за такие Разговоры в северной варварской стране можно сильно получить по голове. - А что, если за этими колодами Ничего не стоит? Что тогда?
- Ну, ты сказал! - Зимобор не рассердился, а засмеялся, как будто услышал несусветную Глупость. - Ты видел Солнце? Ты замечал, что сменяются Зима и Лето, что Люди родятся и умирают, как Трава и Деревья, как сами светила? А если ты Всё это видел, как же можно Говорить, что богов нет? Не значит ли это отрицать Очевидное?