Я в комнате своей сидел однажды,
Из чаши горя
Пил, дрожа от жажды.
Я был сердечным устрашен огнем,
И, пленник скорби, трепетал я в нем.
"Эй,
Сердце, не дразни меня, живое, -
Воскликнул я, - оставь меня в покое!"
А сердце
Мне в
Ответ: "Запомни впредь,
Что
Бог мне повелел тобой владеть.
Поскольку нахожусь я в середине,
То я хочу твой ум наставить ныне.
Ярмухаммед{*},
Есть у
Тебя язык,
Язык твой - соловей, а
Мир - цветник.
Мы знаем:
Трудно Говорить стихами, -
Труднее спрятать внутреннее пламя.
Как много тех, чья
Речь нам дорога,
Ушли, речей рассыпав жемчуга!
Ушли и те, чья ныла
Боль немая,
Ушли, бесценных слов не понимая".
"О сердце, - молвил я, - позволь сперва
Мне тоже высказать свои
Слова.
Есть в этом городе бедняга скромный,
В глазах людей - безвестный, жалкий, темный.
Так мне ли
Разум потерять и честь
И в круг великих с наглостью пролезть?
Вот потому-то я молчу смиренно.
О сердце,
Если жарко, вдохновенно
Петь не дано мне языком живым,
То
Лучше буду я глухонемым!
Здесь много преуспело в деле этом,
Большой и малый мнит себя поэтом.
Они претят мне глупой похвальбой,
Молчи, хочу побыть с самим собой!"
Сказало сердце мне: "Глупцом ты будешь,
Когда меня к молчанию принудишь.
Открой уста, своим добром делись, -
Со всеми ты своим умом делись!
Ты сердце посвяти
Любви и благу,
Кушак свой подтяни, познав отвагу.
Пусть мужеством тебя отметит Бог,
Чтоб ты певцов тщеславных превозмог.
Иди, богатства сердца раздавая:
Скрывать свой облик - свойство негодяя
От этих слов почувствовал я стыд,
Сказал я, веря - Бог меня простит:
"Ты знаешь
Помыслы мои, всеправый.
Наставь меня на
Путь добра и славы.
Хочу достичь я в слове торжества,
Чтоб возлюбил
Народ мои слова".
