Даже найдя просвет,
нишу, живой пробел,
где конкурентов нет,
много ли ты преуспел,
время тараня лбом,
чтоб изменить расклад,
действуя наобум,
двигаясь наугад?
Всю Жизнь ходить на поводке
другой Конец которого
зажат у Женщины в руке,
не проявляя норова.
Всё из-за губок, из-за глаз,
из-за эрота-лучника,
который делает из вас
простого подкаблучника...
Уронили мишку на пол...
Уронили в речку мячик...
Оторвали мишке лапу...
Наша Таня Громко плачет...
Всё отчётливее слышу
нечто жуткое за этим
и прошу: такие вирши
не читайте на Ночь детям.
Горе моё горькое...
Счастье моё сладкое...
Высыплю Рядом горкою -
вглядываюсь украдкою.
Много, да Всё мелкое -
не различить главного.
Тут уж винить некого.
Да и Зачем сравнивать?
Зря это.
Всё порчу я.
Нет никакой радости
ни от былой горечи.
ни от былой сладости.
Всплываешь утром из глубин
ещё в присосках сна -
полусадко, полудельфин,
поднявшийся со дна,
и не раздавлен, и не смят,
а полупотрясён,
что невозможно вновь назад
вернуться в этот сон,
где стало равным средь теней
твоё земное я.
Но Всё реальней, всё прочней
мембрана бытия.
Посмотри, как любуются Солнце, и Ветер, и снег.
Вот идёт вдоль канала счастливый смешной человек,
улыбается встречным, рифмует дома на ходу
так легко и беспечно. В каком это Было году?
За то судьбе скажи спасибо,
что в карте Жизни всех названий
уже не различаешь, ибо
бумага вытерлась до ткани,
до полотна, до основанья,
до непрочтенья, до зиянья,
читай - до дыр на самых сгибах.
