Когда в своих «Марсианских хрониках» Рэй Брэдбери наделил
Марс дождем и пригодной для
Жизни атмосферой, пуристы от научной фантастики ворчали: такого просто быть не может. В предыдущем столетии астрономы - и
Писатели, подобные Герберту Уэллсу, которые заимствовали кое-что из их трудов, стремясь придать научно-фантастическому жанру соблазнительную достоверность, - считали Марс похожим на Землю. Уж
Если и возможна
Жизнь на другой планете, полагали они, то, скорее всего, именно
Там. Но к середине 50-х годов XX века, когда были изданы «Марсианские хроники», оценивать шансы на это стали иначе.
Ученые сочли:
Климат на Марсе удушающе засушлив и невероятно суров, да и слишком холоден для дождя.
Брэдбери вовсе не старался соответствовать актуальным научным воззрениям. На любой планете его гораздо
Больше интересовали человеческие судьбы. Он создал еще и дождливую Венеру, но вовсе не потому, что тогдашние ученые считали ее болотом галактики. Брэдбери просто любил
Дождь, который был, как любимый шерстяной свитер, созвучен его печали.