Категория: красивые цитаты. Страница 406

Было так: Нева, как Зверь, стонала,
Серые ломая гребешки,
Колыхались барки у причала,
И царапал стынущие щеки
Острый Дождь, ложась, как плащ широкий,
Над гранитным логовом реки.
Пулеметы пели. Клювоносый
Ждал орел, нацелясь в Грудь страны,
В Бой пошли кронштадтские матросы
Черным ливнем на мосту Дворцовом,
И была в их оклике суровом
Соль и Горечь штормовой волны.
Во дворце дрожали адвокаты,
У костров стояли юнкера.
Но висел над ними Час расплаты,
И сквозь дождь октябрьской непогоды
В перекличке боевой заводы
Пели несмолкаемо: " Пора!".

Мне не спится. На Неве смятенье,
Медь Волны и рваная заря.
Мне не спится - это наводненье,
Это грохот пушек, Вой завода
И такая, как тогда, погода:
Двадцать пятый Вечер октября.
Знаю, Завтра толпы и знамена,
Ровный марш, взметающий сердца,
В песне - за колонною колонна...
Гордый День! Но, глядя в очи году,
Я хочу октябрьскую погоду
Провести сквозь песню до конца!

От лекций и зачетов, от книжного азарта -
К палатке в горных травах с подножною грозой,
Чтоб расступались Горы, чтоб обновлялась карта,
Чтоб Все раскрыл нам Тайны в веках палеозой!

"Ну, как Дела на базе?" - "Вот Письма.
Завтра в Горы.
Нам Надо торопиться. Подъем к шести часам.
Кончайте Чай, ребята! Оставьте разговоры.
Задания и Карты я приготовлю сам".
Еще чуть слышно ноет разбитое колено,
На сеновале Шепот - девичий сонный вздор,
А я, как в Память детства, проваливаюсь в сено,
И чертят Небо Звезды, летящие во двор.
Сегодня утром в горы, чуть зорька тьму разгонит,
За розовою медью, за голубым свинцом!
Сегодня утром в горы. Оседланные кони
Храпят, звеня подковой, перед пустым крыльцом.
Во сне моем ущелья сдвигаются, как тени,
Глубокими шурфами прорезана руда...
Сегодня утром в горы, в пласты месторождений,
Где оловом с откоса изогнута Вода!

Ночлег на геолбазе в Таласском Ала-Тау...
Мне возвращает Память степной душистый сон.
На снежные вершины ложится День усталый,
И Звезды Казахстана взошли на небосклон.
Нас встретили Собаки за ближним поворотом,
Невидимая ветка хлестнула по лицу,
Зевнули с долгим скрипом тяжелые ворота,
И бричка подкатила к намокшему крыльцу.
Весь Дом заворошился, дохнув теплом потемок,
Зачиркавших коробок, упавших одеял.
Чихнул на кухне примус, а маятник спросонок
И Тень и тараканов по полкам разогнал.
Пока над самоваром мочалят нам галеты
И яблок пропеченных несут сковороду,
Смотрю на полушубки, на ружья и планшеты,
На тополя и звезды в разбуженном саду.

В призмах бинокля, дрожа, скользят
За кипятком прибоя
Щебень залива, дома и сад,
Мыса Лицо тупое.
В грохоте тяжком, у черных скал,
На грозовом просторе
Поднят уже штормовой сигнал,
Дышит и ходит Море...

А на просторе, где тяжело
Кружится скользкий кратер,
Мутно-зеленой Волны стекло
Рвет пограничный катер.
Стонет штурвал в стальной руке,
Каждый отсек задраен,
В облитом ветром дождевике
Вахты стоит хозяин.
Плющатся капли на висках,
Ветер ножами режет,
В окоченевших давно ушах -
Грохот, и скрип, и скрежет.
Но не мутнеет, насторожен
Острый хрусталик взгляда,
Щупает каждый Камень он,
Каждую ветку сада.

Пыльное облако разодрав,
Лишь на одно мгновенье
Выглянут Горы - и снова мгла,
Мутной жары круженье.
Гнутся акации в дугу.
Камешки вдоль станицы
С воем царапают на бегу
Ставни и черепицы.
Поднятый на дыбы прибой
Рушится в берег твердо.
Дуют в упор ему, в пыльный зной,
Сизые щеки норда.
На берегу ни Души сейчас:
Водоросли да сети.
Под занесенный песком баркас
В страхе забились Дети.

И с этою песней пойдут поколенья
По мерзлым этапам, под звон кандалов
В якутскую вьюгу, в снега поселений,
В остроги российских глухих городов.
И вырастет гневная Песня в проклятье
Надменному трону, родной нищете,
И песню услышат далекие братья
В великой и страстной ее простоте.

Перо задержалось на рифме к «свободе»,
И слышит он, Руки на стол уронив,
Что вот оно, близко, растет половодье
На вольном просторе разбуженных нив...
Иссохшим в подушках под бременем муки
Ты, Муза, России его передашь.
Крамской нарисует прозрачные руки
И плотно прижатый к губам карандаш.
А Слава пошлет похоронные ленты,
Венки катафалка, нежданный покой
Да песню, которую хором студенты
Подхватят над Волгой в глуши костромской.

Что Жизнь - не глоток ли остывшего чая,
Простуженный День петербургской весны,
Сигары, и Карты, и Ласка простая
Над той же страницей склоненной жены?
Без сна и без отдыха, сумрачный пленник
Цензуры, редакций, медвежьих охот,
Он видит Сейчас, разогнув «Современник»,
Что двинулся где-то в полях ледоход.

Зеленая лампа чадит до рассвета,
Шуршит корректура, а Дым от сигар
Над редкой бородкой, над плешью поэта
Струит сладковатый неспешный угар.

И, прочитанный том закрывая,
Благодарно сходя с корабля,
Ты увидишь, Мой мальчик, какая,
Тайны полная, Ждет нас земля!
Вел дорогой Тебя неуклонной
Сквозь опасности, бури и мрак
Вдохновленный мечтою ученый,
Зоркий Штурман, Поэт и Чудак.

Ты увидишь леса Ориноко,
Города обезьян и слонят,
Шар воздушный, летя невысоко,
Ляжет тенью на озеро Чад.
А в коралловых рифах, где рыщет
"Наутилус", скиталец морей,
Мы отыщем глухое кладбище
Затонувших в бою кораблей...
Что прекрасней таких приключений,
Веселее открытий, побед,
Мудрых странствий, счастливых крушений,
Перелетов меж звезд и планет?