Первый расстрел.
В то
Время, благодаря агитации, с одной стороны, и внезапному страху приближения большевиков - с другой, поднялись
Казаки ближайших к Ростову станиц. Поднялись главным образом
Старики.
Кто в чем, бородатые, на разномастных конях, с разнообразным оружием, казаки напоминали войска Ермака, Разина, Булавина.
Как-то раз на станцию возвращается разъезд таких казаков. Они едут, галдят…
<...>
Когда я вышел,
Толпа расходилась, а на месте осталось что-то бело-красное. От толпы отделился, подошел ко
Мне молоденький прапорщик.
- Расстреляли. Ох, неприятная
Шутка…
Все твердит: «За что же, братцы, за что же?» - а ему: ну, ну, раздевайся, снимай
Сапоги… Сел он сапоги снимать. Снял
Один сапог: «Братцы, - говорит, - у меня мать-старуха, пожалейте!» А тот курносый солдат-то наш: «Эх, да у него и сапоги-то дырявые…» - и раз его, прямо в шею,
Кровь так и брызнула.
Пошел
Снег. Стал засыпать пути, вагоны и расстрелянное тело…
Мы сидели в вагоне. Пили
Чай.
