Книга: Борьба за огонь

Его Жизнь сливалась с жизнью природы. Эта жизнь была полна опасностей. Созидание сопровождалось разрушением; жизнь покупалась только силой, хитростью, неутомимой борьбой. В каждом кусте Нао подстерегала Опасность: Зубы, которые могли его перегрызть, когти, которые могли его разорвать. Огненные Глаза хищника грозили ему из мрака ночи.

Она была в расцвете своих сил; травы качались, набегали друг на Друга, как морские Волны, саванна колыхалась под легким ветерком, трескалась на Солнце, излучала в Воздух бесчисленные ароматы. Она была грозна и обильна, монотонна в своей необъятности и Вместе с тем разнообразна. Среди моря злаков, островов дрока, полуостровов вереска цвели зверобой, шалфей, лютики, сердечники. Местами обнаженная Земля жила медлительной жизнью камней, устоявших против натиска растительности. Дальше снова тянулись поля, усеянные цветущими мальвами, шиповником, васильками, красным клевером и кустарниками.
Невысокие холмы перемежались с ложбинками и болотами, где кишели Насекомые и пресмыкающиеся. Кой-где причудливые скалы поднимали над равниной свой профиль мамонта. Антилопы, зайцы то появлялись, то исчезали в траве, преследуемые волками и собаками. В воздухе скользили дрофы, куропатки, парили журавли и Вороны. Табуны лошадей и стада лосей пересекали зеленую равнину, где медленно бродил серый Медведь с повадками большой Обезьяны и носорога, более Сильный, чем тигр, и столь же грозный, как лев-великан. Нао, Нам и Гав расположились на ночлег у подножия кургана; они не прошли еще и десятой части саванны, они видели лишь бушующие волны трав. Кругом была ровная, однообразная степь. Заходящее солнце таяло в сумрачных облаках. Глядя на бесчисленные отсветы облаков, Нао думал о маленьком пламени, которое он должен завоевать. Казалось, достаточно Было подняться на холмы, протянуть сосновую ветку, чтобы зажечь ее от потухающего на западе костра.

Фаум обратился сперва к сыну Зубра:
- Аго появился на Свет Раньше, чем Сын Леопарда. Пусть он первым выберет Путь. Если он пойдет к Большой реке, Нао повернет к болотам, к заходящему солнцу… Если Аго пойдет к болоту, Нао повернет к Большой реке.
- Аго еще не знает, куда он пойдет, - возразил волосатый. - Аго ищет Огонь; он может пойти утром к реке, вечером к болотам. Разве Охотник, преследуя кабана, знает, где он его убьет?
- Аго может изменить дорогу, - вмешался Гун, поддержанный ропотом толпы, - но он не может одновременно идти и к заходящему солнцу, и к Большой реке. Пусть он скажет, куда он пойдет!

В облаках трепетал Ветер, а низко над землей и болотами нависал недвижимый, благоухающий, теплый Воздух. Небо дрожало, как озеро, на котором колыхались водоросли, кувшинки и бледные камыши. Утренняя Заря катила по небу свою пену; Она расширялась, разливалась желтыми лагунами, берилловыми лиманами, реками из розового перламутра.
Уламры, повернувшись к этому огромному огню, чувствовали, как в глубине их душ поднимается что-то величественное, что заставляет Петь в траве саванны и ивняках маленьких птичек.

Фаум был, пожалуй, и сам не менее жестоким и недоверчивым, чем Аго и его Братья, однако он обладал некоторыми качествами вождя: снисходительностью к своим приверженцам, заботливостью об их нуждах и редким мужеством.

Многие из уламров упрекали Нао в недостаточной суровости. Но Порок этот в грозном воине был по душе тем, Кто не обладал ни сильными мускулами, ни ловкостью.

Сыновья Зубра возбуждали в уламрах смутное Недовольство. Это недовольство Было первым проблеском сознания общности интересов перед лицом опасности.

Ему не нравилось на лицах людей Выражение страха; оно делало людей чужими.

Фаум посмотрел на него недружелюбно. Нао был самым рослым из всех уламров. Его плечи были широки. Не Было более ловкого и быстрого воина, чем Нао. Он победил Му, сына Кабана, Сила которого равнялась силе Фаума. Фаум боялся его. Он давал ему унизительные работы, отдалял от племени, подвергал смертельным опасностям.

Палеолитические племена таили в себе Молодость, которая Никогда Больше не вернется, цветение Жизни, энергию и силу которой мы с трудом можем себе представить.

Солнце взошло. Его яркие лучи разлились над болотом, проникая в Грязь, осушая саванну. В них была Радость утра, свежесть растений. Вода казалась теперь более легкой, менее вероломной и опасной. Она серебрилась среди медно-ржавых островов; она покрывалась легкой зыбью из малахита и жемчуга, она расстилала чешую из слюды. Сквозь заросли ивы и ольхи доносился ее тонкий Запах.

Враг разрушил две клетки; в третьей же, уцелевшей во Время бегства, Огонь ослабевал, бледнел и постепенно уменьшался. Он был так слаб, что не мог поедать даже болотные травы; он дрожал, как больное животное, обратившись в небольшое насекомое красноватого Цвета, и каждое дуновение ветра грозило его погасить… Потом он вовсе исчез… Уламры бежали, осиротевшие, в осеннюю Ночь.

Даже в самые тяжелые Времена поддерживали они в нем Жизнь, охраняли его от непогоды и наводнений, переносили его через реки и болота; синеватый при свете дня и багровый ночью, он Никогда не расставался с ними. Его могучее Лицо обращало в Бегство львов, пещерного и серого медведей, мамонта, тигра и леопарда. Его красные Зубы защищали Человека от обширного страшного мира; Все радости жили только около него! Он извлекал из мяса вкусные Запахи, делал твердыми концы рогатин, заставлял трескаться Камни, он подбадривал людей в дремучих лесах, в бесконечной саванне, в глубине пещер. Это был Отец, страж, спаситель; когда же он вырывался из клетки и пожирал Деревья, он становился более жестоким и диким, чем мамонты.

... он не умер, он покинул Жизнь.