Книга: Уничтожить королевство. Страница 3

Боль - это не всегда Страдания.

Каждая Морская Королева рождается простой сиреной и только Вместе с короной взамен хвоста получает могучие щупальца, способные сдержать натиск армий. Она становится скорее кальмаром, чем рыбой, и с этим преображением в королеве расцветает Магия, великая и неукротимая. Та, что меняет форму морей по прихоти хозяйки. Морская королева - она же Морская ведьма.

Свет способен на многое. Необъяснимое. Свет умеет лгать.

Нельзя колебаться. Это ключевая Часть моего образа: Никогда не расстраивайся, не злись и не медли. Будь в ответе за собственную Жизнь и судьбу.

Умирая, сирены возвращаются в Океан.

Правителей недолго свергнуть. И только в принцах Есть особая прелесть. В их юности. В верности своему народу. В том, кем они должны стать. Они - следующее Поколение правителей, и, убивая их, я убиваю Будущее. Точно как учила меня Мать.

Королевой нельзя восторгаться. Ее нужно бояться.

- Ты сегодня как Никогда бессердечна.
- Вот уж сердец у меня всегда в достатке. Семнадцать штук под кроватью.

Наша Жестокость бесценна. Дружеские и родственные Чувства чужды нам так же, как Земля.

О красоте сирен ходят Легенды, но в кетонках течет королевская Кровь, а это дарует особое великолепие. Величие, выкованное соленой водой и царскими привилегиями. Ресницы наши сотканы из ледяной стружки айсбергов, Губы окрашены кровью моряков. Даже странно, что для кражи сердец нам вообще нужна Песня.

В русалках Больше рыбьего, чем плотского, и верхняя их - телесная - Часть плавно перетекает в чешую. Вместо волос у них, в Отличие от сирен, голубоватые отростки, а рты их могут растягиваться до размеров небольшой лодки, позволяя заглатывать акул целиком. У русалок темно-синие тела и плавники вдоль рук и позвоночника. Они одновременно и Люди, и Рыбы, не получившие красоты ни от первых, ни от вторых.
Как и Все Чудовища, они могут быть смертельно опасны, но Там, где сирены соблазняют и убивают, русалки сами поддаются людскому очарованию.

Сердца - это Сила, и Если Мой Народ жаждет чего-то отчаяннее, чем океанских глубин, то именно ее.