Книга: Смутная улыбка

Я думала: «Люк не любит меня», и Сердце начинало глухо щемить. Я повторяла себе это и снова чувствовала Боль, порой довольно острую. Тогда Мне казалось, что какого-то успеха я достигла: раз я могу управлять этой глухой болью, преданной, вооруженной до зубов, готовой явиться по первому зову, стало быть, я ею распоряжаюсь. Я говорила: «Люк не любит меня», и Все сжималось у меня внутри. Но притом что я могла почти всегда вызывать эту боль по своему желанию, я не могла помешать ей непроизвольно возникнуть во Время Лекции или за завтраком, захватить меня врасплох и заставить мучиться. И не могла Больше помешать этому повседневному и оправданному ощущению тоски и амебности собственного существования среди постоянных дождей, утренней усталости, пресных лекций, разговоров. Я страдала. Я говорила себе, что страдаю, с иронией, любопытством, не знаю как еще, лишь бы избежать жалкой очевидности неразделенной Любви.

Счастье - вещь ровная, без зарубок. Может быть, счастье для таких, как я, - это что-то вроде рассеянности.

« Смешно так Говорить, но, кажется, я люблю Тебя», - я не солгала, ответив ему в том же тоне: «И Правда смешно, но я тоже тебя люблю».

В двадцать лет ещё можно позволить себе беспричинный Смех.

И я представила себе этот окончательный Разрыв в виде Письма Люку, изящного, благородного, объясняющего ему, что Все кончено. Но Письмо интересовало меня лишь в той мере, в какой его изящество и Благородство снова приводили меня к Люку. Едва я мысленно пускала в ход это жестокое средство и порывала с Люком, как немедленно начинала Думать о примирении.

Я не могла сказать, что всюду вижу или, по крайней мере, хочу Увидеть его машину, что я без конца начинаю набирать его номер телефона, но не доканчиваю, что, возвращаясь, я лихорадочно расспрашиваю консьержку, что Все сводится к нему и что я просто ненавижу себя. Я ни на что не имела Права. Ни на что, даже Если в этот Момент Рядом со мной его Лицо, Руки, его нежный Голос, все это невыносимое Прошлое.

В определенных случаях предпочитают даже самое Худшее - лишь бы не быть заурядным, лишь бы не сделать того, что от Тебя ждут.

Куда более разумно всё-таки наделять какими-то качествами других, чем признавать свои Недостатки.

Должно быть, Смерть - это всего лишь голубоватый Туман, нетрудное Падение в Провал.

Она рассказывала - я слушала, она советовала - тут я уже не слушала.

А Мне они [морщинки] кажутся восхитительными. Надо прожить много ночей, побывать во многих странах, Увидеть много лиц, чтобы получить Эти две крошечные черточки... Вам они идут. И Потом, они оживляют Лицо. Я не знаю, но, по-моему, это красиво, выразительно, это волнует. Я Терпеть не могу гладкие Лица.

Отчаяние - какое странное Чувство; и странно, что после этого выживают.

Опыт - это сумма совершенных ошибок, а также ошибок, которых, Увы, не удалось совершить.

- Вы в нём немного утонули.
- Это верно, - сказала я, думая не о пальто.