Книга: Цирцея

Ошеломление явственно просвечивало на ее холодном, прекрасном лице. Сколько раз за Вечность свою слышала Она " Нет”? Этого Слова Афина не могла осознать. Она похожа была на орлицу, которая, спикировав на кролика, неожиданно плюхнулась в Грязь.

Свои Секреты нужно держать при себе, а то Все потеряешь.

Не забывай, Телегон, напоследок всегда бывает Сильный Шторм. Переждите его.

- Если я начинал беспокоиться, не случилось ли чего с отцом, Она качала головой. “Не бойся за него. Он слишком умен, чтоб погибнуть, ведь ему ведомы свойства человеческих душ и он знает, как обратить их себе на пользу. Он уцелеет в этой войне и вернется домой”. И я успокаивался, ведь Все и всегда происходило так, как Мать говорила.
Крепкий лук - так Одиссей ее называл. Неподвижная Звезда. Женщина, которая себя знает.

- Обычно Люди не ищут причин прощать убийц своих отцов.
- За людей Говорить не могу. Но утверждать, что твой Сын виновен - несправедливо.

Ты старалась быть незаметнее всех, улыбалась льстивее всех, но тем быстрее великий Гелиос на Тебя наступил, ты ведь уже скорчилась у его ног.

Я смотрела, как Она танцует, как изгибаются, будто Крылья, ее Руки, а сильные юные Ноги наслаждаются движением. И думала: вот как смертные обретают славу. Прилежно упражняются, взращивают свои умения подобно садам, Пока они не заблистают под солнцем. Но у богов, рожденных из ихора и нектара, Мастерство пробивается само, на кончиках пальцев. Поэтому они обретают славу, доказывая, что могут портить: разрушая города, развязывая войны, порождая бедствия и чудовищ. От наших алтарей поднимается Дым и ароматы, такие тонкие. А после остается лишь пепел.
Легкие ноги Ариадны снова и снова пересекали площадку. Каждое Движение Было прекрасно, словно она преподносила самой себе Подарок и улыбалась, принимая его. Мне хотелось подойти, схватить ее за плечи. И сказать: что бы ты ни делала, не будь такой счастливой. Пламя навлечешь на себя.
Но я Ничего не сказала, пускай танцует

- Ты мог бы и навестить Прометея. Со своими-то крыльями. Чем-нибудь его утешить.
- С какой это стати?
- Для разнообразия, само собой. Сделаешь доброе Дело Впервые в своей беспутной Жизни. Разве тебе не любопытно, каково это?

- Скажи-ка, Кто приносит Жертвы щедрее - несчастный или счастливый?
- Разумеется, счастливый.
- Ошибаешься. Счастливый слишком занят своими делами. И считает, что никому не обязан. Но заставь его трястись, убей жену, покалечь ребенка, и он объявится. Месяц будет Жить впроголодь Вместе со всей семьей, но купит тебе белоснежного годовалого теленочка. А Если сможет, то и сотню.
- Но и тебе в конце концов придется наградить его. А то он перестанет жертвы приносить.
- О! Ты удивишься еще, как долго он их будет приносить. Но верно, в конце концов Лучше ему что-нибудь дать. Он снова станет счастливым. А Потом можно начать заново.
- Так вот чем олимпийцы занимаются целыми днями. Думают, как бы сделать людей несчастными.

Он не был Мне мужем, да и другом - едва ли. А был ядовитой змеей, равно как и я, и именно поэтому мы пришлись друг другу по нраву.

А Потом я узнала, что могу Мир изогнуть своей волей, как стрела изгибает лук. И готова была трудиться сколько угодно, лишь бы сохранить эту силу в своих руках. Я думала: вот что чувствовал Зевс, Впервые воздев молнию.

Все это Время я была словно ткачиха без пряжи, словно корабль без моря.

- Ты говорил, Отец меня за это воронам бы выкинул.
- Только Если бы у Тебя хватило Глупости сознаться.

- Ээт сохранит трон, Если согласится, чтобы за ним следили.
Брат кивал с серьезным видом, но я видела, что Глаза его улыбаются. Я и Небо могу застлать. Попробуйте-ка следить за мной.