Книга: Назови меня своим именем. Страница 2

Я точно знал, какая Часть этого фрагмента задела его в тот Первый раз в саду. С тех пор каждый раз, как я играл ее, Она превращалась в Мой маленький Подарок, потому что в действительности она была посвящена ему. Через нее я говорил о чем-то очень красивом внутри себя, и не Надо Было быть гением, чтобы разобраться в этом. Это подстегивало меня бросить Вызов расширенной каденции. Только ради него.

Его стальной Взгляд всегда возвращался. Однажды, практикуясь на своей гитаре на заднем дворе, ставшем «моим рабочим местом», Пока он лежал в траве неподалеку, я почувствовал его взгляд. Он наблюдал, как я, сфокусировавшись на грифе, перебирал струны. Но, подняв голову проверить, нравится ли ему моя Игра, я снова встретил его: колкий, жестокий, словно сверкнувшее лезвие, немедленно убранное в ножны, стоило жертве заметить. Он улыбнулся Ничего не значащей улыбкой в Ответ, словно говоря: « Нет смысла Говорить об этом Сейчас».

Он должен был бы стать трудным соседом. « Лучше держаться от него подальше», - так я рассуждал, хотя уже тогда практически влюбился в кожу на его ладонях, его груди, его ногах: ее Никогда в Жизни не касалась грубая Земля. Практически влюбился в его Глаза. Его добрые глаза были словно Чудо Воскресения Господня. Вам Было бы Тяжело долго Смотреть в них, но вы бы продолжали это Делать, стараясь выяснить, Почему.

Меня терзало непрошеное дурное Предчувствие, и вскоре на меня обрушилось Осознание одной простой Вещи: с нашего случайного разговора у железнодорожных путей, с самого начала, сам того не осознавая, я уже пытался перетянуть его на свою сторону. И уже тогда я проиграл.

- Чем здесь можно заняться?
- Ничем. Ждать окончания лета.
- Что тогда Делать тут зимой?
Я улыбнулся еще не озвученному ответу. Он уловил Суть.
- Только не говори Мне: ждать, когда придет Лето. Я прав?

«Бывай!» Слово, Голос, отношение.
Я Никогда Прежде не слышал, чтобы кто-нибудь использовал «бывай» в качестве прощания. Оно звучит грубо, резко и пренебрежительно. Его произносят Люди, которым не важно, встретят ли они Тебя снова.

В их доме « Время отхода ко сну» Никогда не наступает. Никаких правил, никакого надзора. Ничего! Именно поэтому он такой послушный мальчик. Разве не видишь? Нет ничего, против чего он мог бы бунтовать.

Если Молодежь должна нестись кентером, то кто-то должен скакать галопом.

- От этого психа у меня Мурашки по коже, - сказала моя тетя.
- У этого психа золотое Сердце, - возразил Отец.

Говорить абстрактно для него был единственный Способ говорить правду.

- Думаю, он Лучше меня, папа.
- Уверен, он сказал бы то же самое о тебе, такова ваша схожая Сущность.

Я репетировал эту потерю не только, чтобы предотвратить Страдания, принимая их в малых дозах, но, как делают суеверные Люди, чтобы убедиться, в моих ли силах принять самое Худшее, не перекладывая всю Ответственность на судьбу. Как обученные воевать по ночам Солдаты, я жил в темноте, чтобы не ослепнуть, когда Тьма действительно рухнет на меня. Репетировал Боль, притупляя боль. Гомеопатически.

Оглянувшись, я понял, что меня вырвало буквально у статуи Пасквино. Насколько это в моем стиле: наблевать у самого почтенного сатирика Рима.

Я глотнул вторую порцию Мартини, ощущая себя так же декадентски, как джазовые Исполнители: они много курят, много пьют, и их всегда находят мертвыми в канаве в конце фильма.