Книга: Волкодав

Вот уж Верность хуже всякой измены.

Только не говорите Мне про безгрешных младенцев, не выучившихся различать Зло и Добро и не смыслящих в одиннадцать лет, что это больно, когда бьют. Когда самого, тут, небось, каждый сразу смекает. Вытянется, выдурится? Пожалуй. Видели мы таких. Иным и шею сворачивали.

Идем в поводу мимолетных желаний,
Как Дети, что ищут забавы,
Последствия нынешних наших деяний
Не пробуем даже представить.
А после рыдаем в жестокой печали:
"Судьба! Что ж ты сделала с нами!.."
Забыв в ослепленье, как ей помогали
Своими, своими руками.

Ты думал: вот-вот полечу, только Крылья оперил!
А крылья сломались - и Мир не заметил потери.

... И Нет Человека - а точно ли был Человек?..

Венны редко падали ниц перед своими Богами. Ибо Светлые Боги хотят, чтобы Люди тянулись к ним ввысь, а не ползали на брюхе от страха.

Не Всё продаётся за Деньги, не всё покупается.

Когда Человек не желает оправдываться, это всегда впечатляет.

Избавления ждать Было неоткуда, но призрачная Надежда Живёт чуть не дольше самого Человека. Венн видел слишком много страшных смертей, случившихся оттого, что кто-то опоздал всего на Мгновение. Значит, Надо попробовать купить это мгновение.

Все были здесь, в том числе и лекарь Иллад с неразлучной коробкой. Как на Первый Взгляд ни удивительно, трусоватого маленького халисунца менее других придавил отнимающий волю Страх. "Наверное, - подумала кнесинка, - это потому, что у него, в Отличие от меня, в руках Есть Дело, и в битве от него будет Толк".

Когда он хотел в чём-то убедить рассерженного Человека, он всегда говорил Тихо. По его наблюдениям, это заставляло прислушаться. А прислушиваться, в то же Время продолжая кипеть, затруднительно.

Пока сам перед таким выбором не стоял, других не суди.

Если кого не били как следует, любой шлепок кажется смертельным ударом.

Кнесинка смотрела на угрюмого бородатого парня, сидевшего против неё, и телохранитель-венн вдруг показался ей выходцем из другого мира. Холодного и очень страшного мира. Который Она, выросшая в доброте и довольстве, за дубовыми стенами крома, за щитами отцовской дружины, едва знала понаслышке. А теперь размышляла: что же за Жизнь должен был прожить этот Человек? Что сделало его таким, каким он был?..