Книга: Филиал

Прошлогодний Календарь не годится сегодня.

Как почвенники, так и либералы с болью думают о родине. Но Есть Одна существенная Разница. Почвенники уверены, что Россия еще заявит о себе. Либералы находят, что, к величайшему сожалению, уже заявила.

Ковригин недовольно сказал:
- Наши Лошади в три раза Больше!
- Это пони, - сказал мистер Хиггинс.
- Я им не завидую.
- Естественно, - заметил Хиггинс, - это могло бы показаться странным.

Разместили нас в гостинице «Хилтон». По одному человеку в номере. За исключением прозаика Белякова, которого неизменно сопровождает жена. Мотивируется это тем, что Она должна записывать каждое его слово.
Помню, Беляков сказал литературоведу Эткинду:
- У меня от синтетики зуд по всему телу.
И Дарья Владимировна тотчас же раскрыла записную книжку.

На Радио я сотрудничаю уже десять лет. В первые же дни Начальник Барри Тарасович объяснил Мне:
- Я не говорю вам - что писать. Я только скажу вам - чего мы писать категорически не должны. Мы не должны писать, что религиозное Возрождение с каждым годом ширится. Что социалистическая Экономика переживает острый Кризис. И так далее. Все это мы писали сорок лет. За это Время у нас сменилось четырнадцать главных редакторов. А социалистическая экономика все еще жива.
- Но Она действительно переживает кризис.
- Значит, кризис - Явление стабильное. Упадок вообще стабильнее прогресса.

Знаешь, что Главное в Жизни? Главное то, что Жизнь Одна. Прошла Минута, и Конец. Другой не будет…

Гуляев выступал темпераментно и долго. Он тоже говорил Все, что полагается. О насильственной коллективизации и сталинских репрессиях. О сельскохозяйственном кризисе и бесчинствах цензуры. О закрытых распределителях и государственном антисемитизме. В конце он сказал:
-   Россия действительно прекрасна! И мы еще въедем туда на белом коне!
Литвинский наклонился к Шагину и говорит:
- После коммунистов я Больше всего ненавижу антикоммунистов!...

Бывает, ты разговариваешь с женщиной, приводишь ей красноречивые Доводы и убедительные Аргументы. А ей не до аргументов. Ей противен сам Звук твоего Голоса.

Все мы знаем, что такое Боль невысказанных слов.

У меня бывало - скажешь человеку правду о нём и тот Час же возненавидишь его за это.

Мама говорит, что когда-то я просыпался с улыбкой на лице. Было это, Надо полагать, году в сорок третьем. Представляете себе: кругом Война, бомбардировщики, эвакуация, а я лежу и улыбаюсь. Сейчас Всё по-другому. Вот уже лет двадцать я просыпаюсь с отвратительной гримасой на запущенной физиономии.

Помню Ожидание Любви. Буквально каждую секунду я чего-то жду. Как в аэропорту, где ты поджидаешь незнакомого Человека. Держишься на виду, чтобы он мог подойти и сказать: "Это я".

Тарасович давно интересовался:
- Есть у Тебя какие-нибудь политические Идеалы?
- Не думаю.
- А какое-нибудь самое захудалое Мировоззрение?
- Мировоззрения Нет.
- Что же у тебя есть?
- Миросозерцание.
- Разве это не одно и то же?
- Нет. Разница примерно такая же, как между штатным сотрудником и внештатным.
- По-моему, ты чересчур умничаешь.
- Стараюсь.
- И Все-таки, как насчет идеалов? Ты же служишь на политической радиостанции. Идеалы бы тебе не помешали.
- Это необходимо?
- Для штатных работников - необходимо. Для внештатных - желательно.
- Ну, Хорошо, - говорю, - тогда слушай. Я думаю, через пятьдесят лет Мир будет единым. Хорошим или плохим - это уже другой Вопрос. Но мир будет единым. С общим хозяйством. Без всяких политических границ. Все империи рухнут, образовав единую экономическую систему...
- Знаешь что, - сказал редактор, - Лучше уж держи такие идеалы при себе. Какие-то они чересчур прогрессивные.

Каждый из нас Есть лишь то, чем себя ощущает.